И р и н а П р о х о р о в а — советский физик.
М и с т е р Д о д д — глава американского энергетического концерна.
М а к Б а г д о л л — негр, физик.
Р а й т — чиновник ФБР.
А н д е р с е н — президент Норвежской электрической компании.
Т о м с о н — секретарь Додда.
Д ж е к с о н — председатель Ассоциации промышленников.
Г о р н и ч н а я в доме Берга.
Н е м е ц к и й о ф и ц е р.
П е р в ы й ж у р н а л и с т.
В т о р о й ж у р н а л и с т.
Т р е т и й ж у р н а л и с т.
Время действия — 1939—1950 годы.
Место действия — Норвегия, Америка.
Акт первый
Обширный кабинет в доме норвежского физика Берга в Осло. Большой письменный стол, шкафы с книгами, в углу — стальной сейф. Немного старомодная, но удобная мебель. Над столом — большой портрет покойной жены профессора. За окном шумит старый сад, изредка доносятся гудки морских пароходов.
При открытии занавеса на сцене никого нет. Девять раз бьют часы — девять часов утра. Потом кто-то осторожно открывает дверь, и в кабинет входят Е л е н а Б е р г и А р н е Г л а н. Елена несет большой букет цветов.
Е л е н а. Девять часов, Арне. Отец, как всегда, на утренней прогулке с Гамсуном. Надо торопиться — они скоро вернутся.
Г л а н. Значит, мы его поздравим и потом скажем о себе…
Е л е н а. Да, милый. (Расставляя цветы.) Откровенно говоря, я не думала, что так страшно сообщать о решении выйти замуж…
Г л а н. Полагаю, именно сегодня надо сказать.
Е л е н а (подходя к Глану и обнимая его). Начнешь ты… Да, милый?
Г л а н. Могу я, если хочешь. Не понимаю твоего волнения… Удивлен — ты, первая лыжница Норвегии, и так трусишь…
Е л е н а. А ты, как всегда, спокоен и уверен, Арне…
Г л а н. Я спокоен потому, что верю в нашу любовь, Елена. Помнишь слова Гамсуна? (Декламирует.) «Любовь — это несокрушимая печать, что хранится всю жизнь, до самой смерти». Значит, до самой смерти?
Е л е н а. Да, Арне, да… Кажется, идет отец.
За дверью быстрые, совсем еще молодые шаги; в кабинет входит Р и к а р д Б е р г, высокий, худощавый человек с седой головой и чуть грустным, задумчивым взглядом.
Б е р г. О, какие цветы!
Е л е н а (подходит к отцу, обнимает его). Мы хотим поздравить вас, отец, с днем рождения…
Б е р г (целуя ее). Спасибо, дитя мое!.. Да, шестьдесят лет… В сущности, довольно грустный праздник…
Г л а н. Позвольте и мне, дорогой учитель, горячо поздравить вас…
Б е р г. Благодарю, Арне… Какое ясное утро…
Г л а н. Как ваша жизнь, профессор… Она всегда была такой же ясной, безоблачной…
Б е р г. Безоблачной? Так ли это, Арне?.. Сколько было срывов, волнений, ошибок… А впереди так мало лет и так много работы.
Е л е н а. Зато сколько вы уже сделали, отец…
Б е р г. Да, кое-что сделано… Скажу вам по секрету, дети, я ко дню своего рождения приготовил себе замечательный подарок. Даже ты, Арне, этого не знаешь, хотя помогал мне в работе… (Подходит к сейфу, открывает его и бережно достает большой, в серебряной оправе, хрустальный сосуд, наполненный какой-то жидкостью.) Вот он, дети, акватан… Пять лет работы, сотни опытов.
Г л а н. Профессор, я еще раз поздравляю вас! Вам будут завидовать все физики мира!..
Б е р г. Да, вот они, первые капли… И вы — первые, кому я их показал.
Е л е н а. Значит, это пока секрет, ваш секрет, отец?
Б е р г. Дело не в моем секрете. Но нынче тысяча девятьсот тридцать девятый год, и в мире слишком тревожно, чтобы я мог обнародовать свое открытие. Нельзя забывать, что речь идет об атомной энергии, о чудовищной силе, которую скоро можно будет извлечь из ядра атома… Акватан — один из последних шагов к полному решению этой проблемы.
Е л е н а (с волнением, которое хочет замаскировать шуткой). Конечно, мы будем хранить эту тайну… Но позвольте и нам, отец, кое-что вам открыть… Тоже — первому… (Отворачивается.)
Пауза. Берг не понимает, в чем дело.
Б е р г. Ну, что же ты замолчала?
Г л а н. Мы любим друг друга, учитель. И я прошу руки фрекен Елены.
Е л е н а. И разрешения остаться с вами.
Б е р г (порывисто подходит к ним, обнимает обоих, гладит молча их головы. Потом поднимает взгляд на портрет, висящий над столом, и тихо произносит). Твоей матери не суждено было дожить до этого дня… (Плачущей Елене.) Ну, конечно, Елена, мы всегда будем вместе. Всегда и во всем… (Глану.) Не так ли, мой мальчик?