Х у с а и н. Тете Даше — гип-гип-ура!..
Т е т я Д а ш а (спокойно). Ну и дураки! У людей студенты как студенты. Науки постигают, книжечки почитывают и с местами общего пользования обращаются интеллигентно… Господи, за какие грехи досталась мне такая босячня?! Кто фаянсовый умывальник кокнул, махновцы?!
А ш о т. Любимая, бесценная и дорогая! Почему всякий раз, когда кокают умывальник или случаются аналогичные катаклизмы, почему, позволю себе спросить, ваше грозное око устремляется именно на нашу комнату, хотя таковая славится послушанием, деликатностью и примерным поведением своих жильцов? Почему?
Х у с а и н. Правильно, Ашот!
Т е т я Д а ш а (перестилает постель). Уйду с работы!.. Третьего дня вызвал меня проректор по хозяйственной части и говорит: «Дарья Максимовна, если говорить прямо, ты великомученица, у тебя, говорит, не студенты, а барсуки…»
А ш о т. Барсуки?.. Может быть, он сказал бурсаки?.. Это не одно и то же, дражайшая Дарья Максимовна…
Т е т я Д а ш а. Это ничего не меняет. Но теперь кончилась ваша анархия. Так и знайте!..
А ш о т. В каком смысле, неповторимая?
Т е т я Д а ш а (многозначительно) Будет жить здесь чуждый элемент. Иностранец.
Ашот и Хусаин хохочут.
Вы зубы не скальте, а задумайтесь над фактом.
А ш о т. Нам это уже известно.
Т е т я Д а ш а. Одним словом, чтоб был здесь неслыханный порядок!.. Я уже и девушкам сказала, сейчас придут генеральную уборку делать…
А ш о т. Вы имеете в виду Майю Сергеевну?
Т е т я Д а ш а. Обрадовался, глазастый!..
Входят Т а н я, М а й к а и В е р а.
Т а н я. Ребята, уходите!
А ш о т. Привет боевым подругам!
Т а н я. Майка, вытирай пыль. Вера, поправь койки! А я займусь полами. Требуется ведро воды…
Х у с а и н. Одни момент!.. (Набрасывает на себя халат и казахский малахай, выходит.)
Т а н я. Начали!
Девушки принимаются за работу. Ашот носится по комнате. Т е т я Д а ш а выходит. Работа кипит.
А ш о т. Ах, как хорошо быть сыном иностранного журналиста!.. Лучшие девушки великого города наводят в комнате немыслимый порядок!..
Вбегает А л е к с е й, за ним — т е т я Д а ш а.
Т е т я Д а ш а (зорко осмотрев комнату, приглашает гостей). Добро пожаловать!
Входят М и т ч е л с чемоданом в руках, Г а р в у д, М о р х а у з, К л а р а и К е й. Девушки смущены, стараются привести себя в порядок.
М о р х а у з (на ломаном русском языке). Медам, мсье, пардон! Здравствуйте!..
Т е т я Д а ш а. Милости просим, господа!.. Привезли, значит, своего хлопчика?
М о р х а у з. Что есть хлопчик, мадам?
Т е т я Д а ш а. Мальчик… Ребенка я имею в виду.
А л е к с е й (выходит вперед). Здравствуйте, господа! Алексей Граков, староста этой комнаты.
М о р х а у з. О, господин дуайен!.. (Пожимает Алексею руку.) Медам, мсье!.. Позвольте представить вам мою жену Клару Морхауз, моего тестя Митчела Гарвуда, моего друга, журналиста Питера Кея, и, наконец, моего сына и вашего будущего коллегу Митчела Морхауза.
А л е к с е й. Очень рад. (Подает Митчелу руку. Представляет других.) Татьяна Петровна Максимова.
Т а н я. Очень приятно. (Розовая, смеющаяся, с сияющими глазами, она подходит к Митчелу и протягивает ему руку. Ее светлые волосы растрепаны, но это ей только к лицу.) Таня Максимова.
А л е к с е й. Майя Сергеевна Успенская.
М а й к а. Здравствуйте.
А л е к с е й. Вера… (Замялся.)
А ш о т. Павловна…
В е р а. Вера Павловна Соколова!
А ш о т. Ашот Бароян — главпродснаб.
Клара с ужасом оглядывает обстановку комнаты, железные койки, грубые одеяла.
Т е т я Д а ш а (неотступно следит за ней). Вот здесь, значит, спать будет молодой человек…
К е й (с иронией). Как видите, здесь довольно уютно, мадам.
К л а р а. О, это даже хуже, чем я себе представляла.
Т е т я Д а ш а. Да, да…
К е й (приподнимая уголок одеяла на одной из коек). Так и есть, всего одна простыня!.. Если это можно назвать простыней!
К л а р а. Поистине, когда всевышний хочет наказать человека, он лишает его рассудка!.. Скажите, мистер Кей, что это за девицы, и где они живут?