М о р х а у з. Ах, если он действительно слышит, то видит, как мне сейчас нелегко…
Общий смех.
М о р х а у з. Профессор, хотите знать откровенно, в чем наша беда?
С е р е б р я к о в. Любопытно.
М о р х а у з. Когда коммунисты выдвинули лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», то он объединил сотни миллионов людей. Если мы выдвинем лозунг «Буржуи всех стран, соединяйтесь!», то, во-первых, нас будет сравнительно мало, и, во-вторых, мы сразу вцепимся друг другу в глотки.
А л е к с е й. Ленин формулировал это, как противоречия в лагере империализма.
М о р х а у з. Как видно, он отлично знал нашего брата…
Х у с а и н. Дорогие гости, кушайте. Добавки просите, угощайтесь. Наше с Ашотом пение поможет вашему пищеварению.
А ш о т (поет).
В е р а. Ну как каша, ребята?
А ш о т. Превосходная каша.
Т а н я. Как нравится вам, господа?
М о р х а у з. Благодарю, очень вкусно.
Т а н я. А мадам?
К л а р а. Могу сказать прямо, сегодня я сыта по горло!.. Как, вероятно, и вы, дорогой Артур? Мерси, мерси.
Х у с а и н. Извините, каша, конечно, немножко пригорела.
Т а н я (Митчелу). Митя, мне кажется, твоим родителям не понравилась наша каша?
М и т ч е л. Ничего, Тания, привыкнут и скушают… Не огорчайся…
М о р х а у з (вставая). Благодарю наших милых хозяек.
Клара и Морхауз выходят на авансцену. С е р е б р я к о в уходит.
К л а р а. Артур, зачем ты затеял этот разговор?..
М о р х а у з. Ах, моя девочка, все гораздо серьезнее, чем тебе показалось… Гораздо серьезнее! Время работает на них, как они говорят. А наш Митчел не слеп, он не глупец… И потому все серьезнее, чем ты думаешь…
Входит С е р е б р я к о в, показывает Алексею бумагу, затем подходит к Морхаузу.
С е р е б р я к о в. Извините, господа. Только что привезли ужасную весть.
М о р х а у з. Что случилось, господин декан?
С е р е б р я к о в. У Дарьи Максимовны Зуевой погиб сын…
К л а р а. Какой ужас! Она еще не знает?
С е р е б р я к о в. Нет. Сейчас мы ей скажем.
К л а р а. Да-да… Там есть валерианка и нашатырный спирт. Артур, принеси на всякий случай.
М о р х а у з. Сейчас… (Идет к машине.)
С е р е б р я к о в. Дарья Максимовна!
Тетя Даша подходит.
Мы вместе работаем много лет… Да… Мы вместе отвечаем за них… Ведь это наши дети, тетя Даша…
Т е т я Д а ш а. А как же… Да что с вами, Сергей Кузьмич? Алеша, Таня!
Т а н я. Тетя Даша… Нет, не могу!
Т е т я Д а ш а. Иван?.. Ранен?..
А л е к с е й. Тяжело ранен…
Т е т я Д а ш а. Правду говори!..
Алексей опускает голову. Тетя Даша переходит на авансцену. Пауза.
К л а р а (Морхаузу). Надо, чтобы она заплакала… Оставьте нас вдвоем!
М о р х а у з. Ты же не знаешь языка, она не поймет тебя…
К л а р а. Поймет, я ведь тоже мать!.. Оставьте нас вдвоем! (Подходит к тете Даше.) Тетия Даша! О тетия Даша! О Иезус-Мария! Ле Дьесюр ле сьель. (Читает молитву, плачет.)
Т е т я Д а ш а. Не верую!
К л а р а (со слезами). О тетия Даша… Муа же сюи анкор ин мер!.. Плёре донк, ма шер!..
Т е т я Д а ш а. Ласку и слезы твои не забуду!.. Мать везде мать, серденько мое!.. Ох!
М о р х а у з (подходит с пузырьком и стаканом). Вот… Выпейте, тетя Даша… Это капли… Должны помочь…
Т е т я Д а ш а. Не верую!.. Ни в бога, ни в капли не верую!
Студенты окружили тетю Дашу. Пауза.
Ну, ребята, за работу!
Колокол. Студенты принимаются за работу.
З а н а в е с.
Акт третий
Через две недели в поселке. Июль 1945 года. Ночь. Горит керосиновая лампа, стоящая на табурете около кровати в бревенчатой избе, где разместился «штаб» строителей. На деревянной кровати полусидит больной М и т ч е л. Перед ним дневник, в котором он сделал очередную запись.