П о л к о в н и к. Будь здоров.
Е г о р у ш к и н. Буду. Скоро. (Выпивает.) Хорошо?
П о л к о в н и к. Хорошо!
Е г о р у ш к и н. Еще?
П о л к о в н и к. Еще!
Наливают, чокаются, пьют.
Е г о р у ш к и н. Хорошо?
П о л к о в н и к. Хорошо!
Е г о р у ш к и н. Еще?
П о л к о в н и к. Еще!
Наливают, чокаются, пьют.
Е г о р у ш к и н. Хорошо?
П о л к о в н и к. Хорошо!
Е г о р у ш к и н. Еще?
П о л к о в н и к. Хватит!
Е г о р у ш к и н. Что в полку?
П о л к о в н и к. Ведеркин второе Красное Знамя получил.
Е г о р у ш к и н. Жена его доплыла до Англии?
П о л к о в н и к. Боюсь, не доплывет.
Е г о р у ш к и н. Топят?
П о л к о в н и к. Бывает.
Е г о р у ш к и н. Доплывет! Давайте выпьем! Еще!
Наливают, чокаются, пьют.
П о л к о в н и к. Хорошо!
Е г о р у ш к и н. Хорошо!
П о л к о в н и к. Синоптики туман предсказывают…
Е г о р у ш к и н (вдруг запел).
П о л к о в н и к (вдруг начинает подпевать).
Е г о р у ш к и н. Товарищ полковник, хочешь, я патефон заведу?
П о л к о в н и к (подумав). Можно.
Егорушкин заводит патефон, ставит пластинку с этой песней.
Про туманы… Вот такой же был туман, когда ты в последний раз летал, а?
Е г о р у ш к и н (нехотя). Да, вроде…
П о л к о в н и к. Что там врачи тебе говорили? Летать сможешь?
Е г о р у ш к и н. А я их не спрашиваю. Сам знаю, что смогу. Ног не будет — ушами управлять буду, а полечу.
П о л к о в н и к. Ушами-то не очень управишься.
Е г о р у ш к и н. Думаете, не быть больше Егорушкину?
П о л к о в н и к. Быть!
Полковник ударяет кулаком по столу, на пол падает карта. Егорушкин нагибается, хочет поднять, но, не соразмерив движения, падает на колени. Полковник хочет приподнять Егорушкина, но тот уставился на карту. Полковник опускается рядом с Егорушкиным на колени, рассматривая на полу карту, показывает.
Узнаешь?
Е г о р у ш к и н (недовольно). Зачем это вы с собой носите?
П о л к о в н и к. Район твоей операции.
Е г о р у ш к и н. А что за отметки, вопросительные знаки?
П о л к о в н и к. А это я поставил, для выяснения…
Е г о р у ш к и н. Загадка войны? (Встает, опираясь на костыль, ковыляет к креслу.) Ну, задавайте вопросы!
П о л к о в н и к. Что ты! Отдохни, приди в себя!
Е г о р у ш к и н. Я в себе.
П о л к о в н и к. Я думал, что ты сам мне рассказать что-нибудь захочешь.
Е г о р у ш к и н. Я уже рассказал. Не хотел, да рассказал. Вот еще в газете сегодня растрезвонили. Ну к чему это?.. Наврали там…
П о л к о в н и к (насторожился). Наврали?
Е г о р у ш к и н. Ну, преувеличили, разукрасили.
П о л к о в н и к. А в общем?
Е г о р у ш к и н. А в общем-то верно. Вот этот Ведеркин! Пушкин, а не Ведеркин! Ему бы поэмы писать. А он талант свой в воздух зарывает. (Смеется.) Такую статью загнул.
П о л к о в н и к. Чего ж тут скромничать. Скромность летчику ни к чему.
Е г о р у ш к и н. Знаю, учили вы меня. Летчик нахалом должен быть, зверем. Так в воздухе я, может, и зверь. А на земле — не хватает. Только уж если доведут меня… Тогда уж… Вот в госпитале — гляжу, два майора папиросы курят, а я капитан, мне табак выдали. А у меня пальцы болят скручивать. Я сейчас: «Начальника! Давай мне папирос!»
П о л к о в н и к. Так нагличать тоже не годится.
Е г о р у ш к и н. Зачем нагличать? То, что мне положено, давай! Эти майоры войну только по газете знают, а я… Одним словом — выдали. Без звука. Раз положено — требую.
П о л к о в н и к. Дай-ка мне папироску. У меня кончились.
Е г о р у ш к и н. И у меня кончились! Нет, вы не думайте, полковник, что меня слава испортить может. Это дураков слава портит. А я от нее лучше делаюсь. Добрее, разумнее. Честное слово. Когда знаешь, что люди от тебя хорошего ждут, еще больше делаешь, чем ждут. Нате вот, не жалко. А когда не ждут, не верят — тогда плохо! Давайте выпьем, полковник, за тех, кому верят, и за тех, кто нам верит.