Марчбэнкс(нетерпеливо). Перестаньте, перестаньте, я говорю не о себе. Вы заставили его ужасно страдать. Я чувствую его боль в моем сердце. Я знаю, что это не ваша вина, — это должно было случиться. Но не шутите над этим. Во мне все переворачивается, когда я вижу, что вы мучаете его и смеетесь над ним.
Кандида(в недоумении). Я мучаю Джемса? Какой вздор, Юджин, как вы любите преувеличивать! Глупенький! (Встревоженная, идет к столу.) Довольно тебе работать, мой милый. Пойдем поговорим с нами.
Морелл(ласково, но с горечью). Нет, нет. Я не умею разговаривать, я могу только проповедовать.
Кандида(ласкаясь к нему). Ну иди прочти нам проповедь.
Берджесс(решительно протестуя). Ах, нет, Канди, вот еще недоставало!
Входит Лекси Милл с встревоженным и озабоченным видом.
Лекси(спеша поздороваться с Кандидой). Как поживаете, миссис Морелл? Так приятно видеть вас снова дома.
Кандида. Благодарю вас, Лекси. Вы знакомы с Юджином, не правда ли?
Лекси. О да. Как поживаете, Марчбэнкс?
Марчбэнкс. Отлично, благодарю вас.
Лекси(Мореллу). Я только что из гильдии святого Матфея. Они в большом смятении от вашей телеграммы.
Кандида. А что за телеграмма, Джемс?
Лекси(Кандиде). Мистер Морелл должен был выступать у них сегодня вечером. Они сняли большой зал на Мэр-стрит, ухлопали массу денег на плакаты. Морелл телеграфировал им, что он не может выступать. Для них это было как гром среди ясного неба.
Кандида(изумлена, в ней просыпается подозрение, что тут что-то неладно). Отказался выступать?
Берджесс. Похоже, что это первый раз в жизни — а, Канди?
Лекси(Мореллу). Они хотели послать вам срочную телеграмму, узнать, не перемените ли вы свое решение. Вы получили ее?
Морелл(сдерживая нетерпение). Да, да, получил.
Лекси. Телеграмма была с оплаченным ответом.
Морелл. Да. Я знаю. Я уже ответил. Я не могу сегодня.
Кандида. Но почему, Джемс?
Морелл(почти грубо). Потому что не хочу. Эти люди забывают, что и я человек. Они думают, что я какая-то говорильная машина, которую каждый вечер можно заводить для их удовольствия. Неужели я не могу провести один вечер дома, с женой и друзьями?
Все поражены этой вспышкой, кроме Юджина, который сидит с застывшим лицом.
Кандида. Ах, Джемс, это из-за того, что я так сказала? Но ведь завтра ты будешь мучиться угрызениями совести.
Лекси(робко и настойчиво). Я, конечно, понимаю, что они слишком много требуют от вас. Но они телеграфировали во все концы, чтобы найти другого оратора, и не могли заполучить никого, кроме председателя Лиги агностиков.
Морелл(живо). Ну что ж, прекрасный оратор, чего им еще надо?
Лекси. Но ведь он только и кричит, что социализм несовместим с христианством. Он сведет на нет все, чего мы добились. Конечно, вам лучше знать, но… (Пожимает плечами и идет к камину.)
Кандида(ласково). О, пойди, пожалуйста, Джемс. Мы все пойдем.
Берджесс(ворчливо). Послушай-ка, Канди! По-моему, давайте лучше посидим по-хорошему дома, у камелька. Ведь он там пробудет часа два, не больше.
Кандида. Тебе будет так же хорошо и на митинге. Мы все усядемся на трибуне, как важные персоны.
Марчбэнкс(в испуге). Пожалуйста, давайте не надо на трибуну — нет, нет, а то все будут смотреть на нас. Я не могу. Я сяду где-нибудь подальше, сзади.
Кандида. Не бойтесь. Они так все будут глазеть на Джемса, что и не заметят вас.
Морелл. Болезнь Просси — а, Кандида?
Кандида(весело). Да.
Берджесс(заинтересованный). Болезнь Просси? О чем это вы, Джемс?
Морелл(не обращая на него внимания, встает, идет к двери и, приоткрыв ее, кричит повелительным тоном). Мисс Гарнетт!
Прозерпина(за сценой). Да, мистер Морелл, иду.
Все молча ждут, кроме Берджесса, который отводит в сторону Лекси.