Б а т ы р. Отец!
О г у л б и к е. Совсем девушку в краску вогнали.
С а л и х о в. Жена! Это единственная краска, которая идет женщине.
Огулбике набирает номер.
Как вам это нравится! Вот-вот войдет министр, а у нашей госпожи жены, у нашего управляющего управляющим, как она себя величает, нет другого дела, как болтать с кумушками.
Сильный звонок.
Министр! (Суетится.)
О г у л б и к е (бросает трубку). Накрывать на стол?
С а л и х о в. Голова! Если он догадается, что мы готовились, он тотчас же уедет. Накроешь позже, скажешь, извините, не ждали такого гостя, не знаем, как и принять… А мяса еще нет!
Снова звонок.
Багты, Багты-джан, открой двери. Стой! Если министр спросит, как чувствует себя папа, скажи, что папа чувствует себя плохо. Не перепутай!
Б а г т ы. О! Я привыкла. (Убегает.)
С а л и х о в (ложась на тахту). Ну, сын мой, и ты (к Джерен), дочь моя, и ты, моя жена, садитесь около меня. (Умирающим голосом.) Где полотенце? Дайте полотенце! Жена, завяжи мне голову.
Огулбике завязывает Салихову голову. Он стонет.
Ты не думай, Джерен, и ты, Батыр, ей-богу, нездоровится, тут хочешь не хочешь, а заболеешь.
Б а г т ы (вбегая). Министр!
Все, кроме Салихова, вскакивают. Багты хохочет.
Нет, не министр. Это товарищ Клычев в охотничьих доспехах.
Входит К л ы ч е в, тяжело дышит. Его тучное тело облегает затейливый охотничий костюм, в руках охотничья сумка, за плечом ружье, на поясе патронташ с патронами.
С а л и х о в. Гелды, это ты?
К л ы ч е в. Э!.. Разве такую тушу трудно приметить? Дайте чего-нибудь попить. Кумысу, что ли?
Ему подают.
С а л и х о в. А где же министр?
К л ы ч е в. Какой министр? Друг мой, не жар ли у тебя? Какая температура?
С а л и х о в. Девяносто девять.
К л ы ч е в. Ого!.. Значит, скоро закипишь.
С а л и х о в (лихорадочно набирает номер). Девушка, министр у себя? Куда уехал? Он же собирался к нам, да, к Салихову. Что? (Кладет трубку, глубоко вздохнув, разматывает полотенце, вытирает лоб.) Министр не приедет. (Клычеву.) Понимаешь, министр обещал приехать. Ой, как все запуталось!
О г у л б и к е. А я-то хвасталась перед подругой, что у нас министр. Ой, засмеют меня!
К л ы ч е в. Завтра же весь город узнает.
О г у л б и к е. Ой, узнает, как я хвасталась!
К л ы ч е в. Не-ет!.. Узнает, что у вас был министр.
О г у л б и к е. Как же он был, если он не был?
К л ы ч е в. Раз женщины взялись за это дело, весь город решит, что министр был.
С а л и х о в. А если так, Гелды-джан, поехали на охоту.
К л ы ч е в. Поехали! Только не мешает стопочку опрокинуть.
С а л и х о в. А ведь он прав! Как тут не выпить? Из-за этого министра все внутри пересохло.
Подают коньяк.
О г у л б и к е (смотрит в окно). Вай, кто-то идет! Не министр ли?
Все вскакивают, Салихов ложится на диван, укутывает голову полотенцем. Вбегает Х а й ы т о в со свертком.
Х а й ы т о в. Пять кило! Самой жирной баранины.
С а л и х о в. Отставить, не надо, министр не приедет!
К л ы ч е в. Как это не надо? Пусть министр не приедет, но я-то приехал… А ну-ка покажи, что за мясо? (Рассматривает весьма обстоятельно.) Прекрасное мясо! После охоты мы воздадим ему честь…
С а л и х о в. Несите мой охотничий костюм!
Б а т ы р. Опять, отец, в рабочее время на охоту? Что люди скажут?
К л ы ч е в. Смотря какие люди. Умные скажут: пускай Салихов себя порадует, побалует, он заслужил, он — Салихов, не кто-нибудь. А глупых мы и слушать не станем…
С а л и х о в (Батыру). Слышал? Запомни и запиши. (Берет у Хайытова мясо и сует его в руки Батыра.) На! Жарь шашлык, философ! (Глядит в окно.) Стой! (Хватает ружье, крадется к окну, целится.)
Выстрел.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Обстановка первого действия.
О г у л б и к е (стоит у телефона в новом платье из цветастого панбархата, набирает номер). Гульджемал, это вы? Платье принесли. Спасибо! Даже надела его, но… Да, к лицу… и фигура, да… но… но, дорогая Гульджемал, жмет! В талии и особенно в боках. Стоять еще можно, а сидеть или ходить… сил нет! Если б немного пошире, а? (Упавшим голосом.) Нельзя? Да, я сама за культуру, культура идет вперед, и я за нею… Но понимаете, дорогая… жмет! Что вы говорите? У жены Дурдыева такое же платье? У того самого Дурдыева? Ну, тогда другое дело… Куда поедем отдыхать? (Пробует сесть. Тотчас же встает.) В Кисловодск, вероятно. Море? В Кисловодске будет море. А как же? Специально готовят. К нашему приезду откроют. Что? Есть платье для курорта? Боюсь, дорого обойдется. Не хочу обременять мужа. Он, бедняжка, так много работает. Какой фасон? В последнем «Огоньке»? Сейчас взгляну, вы подождите у телефона. (Кладет трубку на стол, бежит мелкими шажками — ей мешает платье, — достает с полки журнал, перелистывает, рассматривает рисунок, роняет журнал на пол, с трудом нагибается. В таком положении застает ее Б а г т ы. Она вбегает в комнату, хохочет до упаду. Огулбике, выпрямляясь, возмущенно.) Озорница! Над родной матерью смеется!