Г е р е к. Понимаю. Раз мнение одно, то и сердце будет одно.
Б а г т ы. Бегу, бабушка Герек-эдже! Иначе завтра не выйдет статья Батыра.
Г е р е к. Никуда я тебя не отпущу без чая.
Д ж е р е н. Она вернется на обратном пути.
Б а г т ы. Вернусь!
Уходят вдвоем. Герек и Сердар смотрят им вслед. Пауза.
Г е р е к (Сердару). Скажи теперь, старичок, кто из нас был прав, ты или я?
С е р д а р. Конечно, я.
Г е р е к (изумленно всплескивает руками). Ты? А не ты ли объявил, что мужчина это мужчина, а Батыр никогда не уступит?
С е р д а р. А не ты ли говорила: вай, вай, они никогда не помирятся? Кто же был прав?
Г е р е к (нежно). Ты был прав! Ты всегда у меня прав!.. (Гладит его бороду.)
С е р д а р. Знаешь, Герек… (Смотрит на нее.) Тебе сейчас ровно восемнадцать лет. (Тихо запевает песню, которую пел в начале третьего действия; Герек, прислонившись к нему, подпевает.)
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Под широким виноградным навесом, примыкающим к террасе, стоит большой стол, заставленный блюдами и бутылками. Тут же пианино и диван. При открытии занавеса О г у л б и к е суетится вокруг стола, готовясь к приему веселого гостя.
О г у л б и к е (кричит). Багты!.. Багты!.. Что тебя, земля проглотила, что ли?
Входит Б а т ы р.
Куда ты услал девчонку? Такой ответственный день, а ее нет.
Б а т ы р. Ответственный день?
О г у л б и к е. Не видишь, ждем гостя.
Б а т ы р. Какого гостя?
О г у л б и к е. Веселого гостя. Ты не морщься, а лучше матери помоги. Убери со двора этот капкан!.. Время к ночи, гость запутается.
Б а т ы р. Какой капкан?
О г у л б и к е. Ну, как его… теннис, что ли? Не собираетесь же вы с Джерен играть сегодня.
Б а т ы р. Ни сегодня, ни завтра. И вообще…
О г у л б и к е (иронически). Ай-ай! Старость вас настигла за один день?
Б а т ы р. Что еще сделать?
О г у л б и к е. Отец сказал, чтоб Джерен украсила наш стол своим присутствием. Подойди к телефону и пригласи ее.
Батыр как бы отстраняет ладонями просьбу матери.
Не спорь! Отец и так смотрит на тебя волком. Неужели у тебя не хватит сил поднять телефонную трубку?
Батыр молчит.
Тогда я попробую. (Берет трубку.)
Б а т ы р. Мать, ну зачем ты? (Отнимает у нее трубку.)
О г у л б и к е. Затем, что я мать! (Вырывает у него трубку.)
Б а т ы р. Я с ней в ссоре! (Снова отнимает трубку.)
О г у л б и к е. Ты в ссоре, а я не в ссоре, и отец твой не в ссоре, и сестра не в ссоре. Нам нет дела до ваших ссор! (Тянет к себе трубку.)
Б а т ы р. Ей трудно дышать в этом доме! (Не отдает трубку.)
О г у л б и к е. Дышать трудно? Воздуха здесь не хватает? (Пытается вырвать трубку. Борьба. Огулбике ударяется рукой о стол, кричит.) Вай, больно!.. Йоду!.. Кровью истекаю!
Б а т ы р. Мамочка, прости! Сейчас, сейчас!.. (Убегает.)
О г у л б и к е (смеется). Самое легкое — это обмануть мужчину. (Набирает номер.) Джерен-джан, это ты? Узнала меня? Голубушка, приходи сейчас же! Весь дом тебя приглашает… Батыр? Только не выдавай меня — места себе не находит.
Вбегает Б а т ы р с пузырьком йода.
Хорошо, Джерен, передам ему… (Увидев Батыра, протягивает палец.) Мажь! (Батыр бросается к ней, она успевает положить трубку.) Отец идет!
Батыр уходит.
Вбегает С а л и х о в, за ним Х а й ы т о в.
С а л и х о в. Жена, радуйся!
О г у л б и к е. А я и не печалюсь.
С а л и х о в. Слушай. Мой сын завтра станет знаменитостью. Сахатов похвалил статью я сам придет сюда. Хайытов только что прискакал от Клычева и привез эту весть. Хайытов!
Х а й ы т о в. Он готов!
С а л и х о в. Мчись к Сахатову.
Х а й ы т о в. Мчусь, товарищ Салихов!
С а л и х о в. Стой!
Х а й ы т о в. Стою, товарищ Салихов.
С а л и х о в. А все-таки я тебя люблю, Хайытов. И почему только я тебя люблю? Ну, лети!
Х а й ы т о в. Лечу! (Убегает.)
С а л и х о в. Жена, пойди к сыну и объясни ему, что я его прощаю.