О г у л б и к е. Наконец-то одумался! Напрасно ты на него вчера накричал.
С а л и х о в. Как это напрасно? Что за слова он отцу говорил?
О г у л б и к е. На то были причины. У тебя на службе беспорядок, а у него — в сердце. Он поссорился с Джерен.
С а л и х о в. Поссорился с Джерен? Что же ты раньше не сказала. Ай, бедняга! Зови его сюда!
О г у л б и к е. Батыр! Батыр!
С а л и х о в. То-то он на меня накинулся. А я думал — с чего бы? (Зовет.) Батыр! Батыр!
Входит Б а т ы р, становится на пороге.
Подойди ко мне! Подойди, не бойся!
Батыр подходит.
Так и быть, я тебя прощаю. Ты мне сын, не кто-нибудь. Петушишься порой, ничего. Бывает!.. И это неплохо, особенно когда сердце горит. (Хлопает его по спине. К Огулбике.) Славный сын у нас, жена!
О г у л б и к е. Давно бы так! Что толку в ссорах.
С а л и х о в. Верно! Ссору под стол, а вино на стол. (Наливает коньяк, протягивает Батыру рюмку.) Видишь, какой обильный стол? В твою честь!
Б а т ы р. В мою честь?
С а л и х о в. Да, сынок, обмоем твою первую статью, завтра она выходит.
Б а т ы р (ставит рюмку на стол). Ой, отец, не надо!
С а л и х о в. Ничего. По такому случаю и потратиться не грех. Сына в люди выпускаю. Сам редактор Сахатов пожалует.
Б а т ы р. Сахатов? Отец, не надо, конфуза не оберемся.
С а л и х о в (смеется). А? Понимаю. Беспокоишься, вдруг статью твою не напечатают? Напечатают, из верных рук знаю. Будешь рад.
Б а т ы р. Боюсь, отец, ты не будешь рад.
Салихов смеется.
Отмени этот пир, как бы он бедою не кончился.
Салихов смеется. Батыр пытается возразить.
С а л и х о в. Молчи, не то опять поссоримся.
Б а т ы р. Отец, выслушай меня, ты ничего не знаешь.
С а л и х о в (затыкает уши). Уходи!
Батыр, схватившись за голову, уходит.
(К Огулбике.) Джерен зови! Видишь, что с ним? Голова твоя чего-то недодумала, жена.
О г у л б и к е. Чего голова недодумала, язык договорил. Джерен сейчас будет.
С а л и х о в. Умница! И стол у тебя — загляденье.
О г у л б и к е. Как у будущего замминистра.
С а л и х о в. Я доволен тобой, как только может быть доволен муж женой в первые дни после свадьбы. (Уходит.)
Появляется Б а г т ы с цветами в руках и ковриком под мышкой.
О г у л б и к е. Где ты пропадала?
Входит Б а т ы р.
Б а т ы р. Наконец-то! Отнесла?
Багты кивает головой.
Самому?
Багты кивает головой.
Где же ты шаталась до сих пор?
Багты молчит.
О г у л б и к е. Откуда эти цветы?
Багты молчит.
У тебя что, язык отнялся? Открой-ка рот!
Багты открывает рот. Огулбике выдергивает из-под мышки Багты коврик.
Это откуда?
Б а т ы р (рассматривает ковер). Как попал к тебе этот коврик?
Б а г т ы. Меня заставили взять.
Б а т ы р. Заставили?
О г у л б и к е. Скажи, где заставляют брать ковры, сейчас побегу туда.
Б а г т ы. Ах, вы не знаете эту старушку Герек-эдже?
Б а т ы р (удивленно). Герек-эдже? (Переглядывается с матерью.) Бабушку Джерен?
Багты кивает головой.
Где же ты ее видела?
Б а г т ы. Кого?
О г у л б и к е. Бабушку Герек-эдже.
Б а г т ы. Ах, бабушку Герек-эдже?..
Б а т ы р (теряя терпение). Будешь ты говорить толком?
Б а г т ы (быстро). Я проходила мимо их ограды, меня окликнула Джерен, зазвала к себе, выхватила у меня статью и прочла от точки до точки.
Б а т ы р. Хватит врать! Стала бы Джерен читать мою статью.
Б а г т ы. Честное пионерское, прочла, закричала (пылко): «Ах, Батыр, Батыр!» — и расцеловала меня. А когда закричала: «Ах, Батыр, Батыр!» — бабушка Герек-эдже сунула мне ковер, дедушка Сердар-ага — букет, и еще сластей надавали, но я их не донесла.
Б а т ы р. Бессовестная! Ни одному слову твоему не верю!
Б а г т ы. Ах, забыла! (Подает ему розу.) Джерен послала тебе эту розу и велела передать таинственные слова, пароль: «Скажи ему, чтоб не растоптал ее». Сейчас веришь?