Союн сперва отступает, потом делает движение вперед к Назару, протягивая ему руку, но, спохватившись, становится навытяжку по-военному и рапортует. Голос чуть дрожит.
С о ю н. Товарищ следователь городского управления милиции, разрешите идти?
Свет гаснет.
Опять комната у Солтановых. Поздний вечер. На сцене никого нет. Темно. Мерцают наружные огни. Через веранду входит К л а р а, за ней Е л а м а н. Она в серебристом, плотно облегающем платье, в длинных перчатках, с сумкой через плечо, он в вечернем костюме.
К л а р а (бросаясь в кресло). Уф! Прелестный вечер! Мне давно не было так хорошо. Ты заметил, как все на нас смотрели? Упоительно! Ха-ха! Ждала, ждала и наконец дождалась! Еламанчик, почему ты хмуришь брови? Устал?
Е л а м а н. Немного. (Включает свет.) Но не в этом дело. Мне казалось, что все только и говорят, что о нашей женитьбе.
К л а р а. А как может быть иначе? Одни говорят с радостью, другие с завистью. Так бывает везде и всегда.
Е л а м а н. В глазах у некоторых я прочел скрытую насмешку.
К л а р а. Как ты мнителен! (Садится к пианино и, тихо наигрывая, продолжает говорить.) Ну, чего ты, Еламан Солтанов, чего ты боишься?
Е л а м а н (целует ее шею). Я люблю тебя… Люблю… Ну, что я могу с собой поделать?!
К л а р а (не оборачиваясь и не прерывая игры). А я сделаю все, чтобы ты стал самым счастливым человеком в мире.
Е л а м а н. Как ты молода! Чрезмерно! Вызывающе!
К л а р а. Временами и сама начинаю ненавидеть свою молодость. Из-за тебя! Хочешь, я удлиню все платья и отрежу эту челку? Не смейся. Я сразу стану старше на пять, на шесть лет. Впрочем, я могу тебя порадовать. (Забывшись, играет громче.)
Е л а м а н. Тише. Старики спят…
К л а р а. Старики!.. Старики… (Встает и отходит от пианино.)
Е л а м а н. Чем же ты можешь меня еще обрадовать?
К л а р а. В этом доме есть сила, которая и меня превратит в старуху.
Е л а м а н. Какая сила?
К л а р а. Твоя дочь Акгюль. «Мамочка! Мамуся!» А сама при этом хитро и как-то даже противно усмехается. А вчера она привела трех подружек и сказала им: «Знакомьтесь. Моя новая мамуля. Последний выпуск». И все захихикали.
Е л а м а н. Скверная девчонка. Я поговорю с ней серьезно.
На верхней площадке лестницы появляется А к г ю л ь, как привидение, в длинной ночной рубашке.
К л а р а. Она и над тобой издевается. Я через дверь слышала, как она говорила подружкам: «Папа, как женился на этой кинозвезде, все на свете забыл — и нас, и завод. Раньше он всегда ходил на ночные смены, а теперь только телефоном отделывается. «Выполняйте, выполняйте», а что — неизвестно. Вот что с ним сделала эта нимфа». Это все про меня! Еламанчик, неужели я мешаю тебе работать? (Прижимается к нему.) Знаешь, давай переедем отсюда. (Вдруг увидела Акгюль.) Ой! Что это?!
А к г ю л ь. Вам чая или ужина не надо? Бабушка весь день ткала ковер, устала и рано легла. А ведь твоя королева, папочка, может перед сном чего-нибудь вкусненького пожевать…
Е л а м а н. Кто тебя заставил ждать нас?
А к г ю л ь. Я вас и не ждала. Я жду Биби.
Е л а м а н. Ее до сих пор нет? Может, она у себя дома, помирилась с мужем?
А к г ю л ь. Этому не бывать. Один раз она совершила глупость, а Биби не такая, чтобы ее повторять. Хотя эту глупость иногда совершают и умные люди и разных возрастов.
Е л а м а н. Не болтай вздор. Может, она дежурит в больнице?
А к г ю л ь. Она вчера дежурила. Но тут случилось такое… случилось такое… (Начинает медленно спускаться.) В горах тигр напал на чабана и разорвал ему грудь.
К л а р а. Какой ужас! Тигр!!
А к г ю л ь. А вы их где-нибудь видали, мамаша?
К л а р а. Да. В зоопарке. И они не в моем вкусе, как и всякие вообще злые кошки. (Убегает к себе наверх.)
Акгюль спускается вниз.
Через веранду в комнату врывается Б е л л и. Он в исступлении от ярости и страха.
Б е л л и. Вы слышали?! Вы слышали?! Вы знаете, где Биби? И как, как вы смогли ее отпустить?!
На крики Белли выходят Б а з а р и А й п е р и, через некоторое время Н а з а р.