Король (приподнимается, осматривается, замечает, что баронов нет, и внезапно понимает, почему... Глаза его блуждают. С минуту он колеблется... потом падает на подушку, рыдает и стонет). О мой Томас!
Гаснет второй факел, наступает темнота. Слышен только равномерный глухой звук тамтама. Возникает неясный свет. Это опять лес колонн, Кентерберийский собор. В глубине - маленький алтарь с тремя ступеньками и начало решетки. В углу на авансцене - Бекет, которому монашек помогает надеть одежды священника. Подле них, на табурете - архиепископская митра; высокий серебряный крест прислонен к колонне.
Бекет. Мне нужно быть красивым. Быстрей!
Монашек неловко помогает ему одеваться. Слышится глухой звук тамтама, сначала издалека, потом звук приближается.
Монашек. Так трудно, столько маленьких завязок! Тут требуются женские руки!
Бекет (мягко). Сегодня нужны мужские руки. Оставь их, не завязывай. Уже рассветает, спеши. Дай епитрахиль. Ризу.
Монашек (помогая ему). То, что должно быть сделано, нужно делать.
Бекет. Ты прав. То, что должно быть сделано, нужно делать. Завяжи все маленькие завязки, не пропускай ни одной... Бог даст нам время. (Тишина. Монашек трудится усердно и неумело, высунув язык. Тамтам слышится ближе. Улыбается.) Не высовывай от усердия язык. (Смотрит, как тот работает.)
Монашек (потный и довольный). Вот. Все в порядке. Но я бы предпочел пасти свое стадо! Это легче.
Бекет. Уже рассвет. (Пока монашек его одевает.) Ты очень любил свое стадо?
Монашек (его взгляд проясняется). Да.
Бекет. Когда я был ребенком, у моего отца тоже было свое стадо. (Улыбается.) Мы с тобой два парня из Гастингса! Дай мне митру, я надену ее. (Монашек отходит, чтобы взять митру. Тихо.)Господь! Ты повелел Петру на Масличной горе вложить меч в ножны, но я не хочу лишать этого мальчика последней радости. Ему так мало выпало радости за время его короткою пребывания здесь.(Монашку, который надевает на него митру.) Дай мне мой серебряный крест. Теперь он должен быть у меня в руках.
Монашек (передает ему крест). Тем более что им можно нанести хороший удар, он такой тяжелый! Вот бы мне такой!
Бекет (улыбается, ласково). Счастливый маленький саксонец! Ты до самого конца будешь верить, что в этом мрачном мире может воцариться порядок. (Выпрямляется, становится серьезным.) Я готов, господи, я облачился в парадные одежды в честь твою. Господи, не допусти, чтобы меня во время ожидания охватило презренное сомнение...
Во время этой сцены звук тамтама приближается. Сейчас он совсем близко и сливается с громкими ударами в дверь. Входит священник.
Священник (растерян). Монсеньер! Там четверо вооруженных людей. Говорят, что должны вас видеть по поручению короля. Я велел забаррикадировать дверь, но они ее вышибут. У них топоры! Скорее! Удалитесь в глубь церкви и дайте приказ закрыть решетку клироса. Она крепкая.
Бекет (спокойно). Это час вечерни, Вильгельм. Разве закрывают решетку клироса во время вечерни? Это же неслыханное дело...
Священник (в замешательстве). Да, но...
Бекет. Значит, все должно быть, как положено, не надо закрывать решетку клироса. Пойдем, мальчик, к алтарю. Здесь нам не место. (Направляется к алтарю в сопровождении монашка.)
Грохот. Дверь поддалась. Врываются бароны, в шлемах, обнажают оружие, отшвыривают прочь топоры. Бекет стоит у подножья алтаря; он повернулся к ним, серьезный и спокойный. Бароны на мгновение останавливаются, смущенные, растерянные: четыре статуи - огромные, грозные. Тамтам умолкает. Глубокая тишина.
Бекет (просто). А! Вот, наконец, и сама глупость. Это ее час. (Не сводит глаз с баронов. Они не смеют пошевелиться. Холодно.) В дом божий не входят с оружием. Чего вы хотите?
Первый барон (глухо). Твоей смерти.
Пауза.
Второй барон (неожиданно, тоже глухо). Ты бесчестишь короля. Беги или ты умрешь!
Бекет (тихо). Это час церковной службы. (Поворачивается к алтарю, где возвышается распятие, не обращая внимания на баронов. Опять глухо звучит тамтам. Четыре человека приближаются, как автоматы. Чтобы защитить Бекета, монашек неожиданно бросается, вырывает крест и замахивается им. Один из баронов ударом шпаги убивает монашка. Шепчет с упреком.) Даже одного не удалось... А он так был бы рад, господи! (Кричит, неожиданно.) Ах, до чего ты все делаешь трудным, до чего тяжела твоя честь! (Вдруг совсем тихо.) Бедный Генрих.
Четыре барона бросаются на него. После первого удара он падает. Они набрасываются на его тело с топорами, священник с воплем бежит по пустому собору. Внезапная темнота. И вновь свет. На том же месте, как и в начале пьесы, голый коленопреклоненный король перед могилой Бекета. Четыре монаха бьют его веревками, делая почти те же жесты, что и бароны, убившие Бекета.
Король (кричит). Ты доволен, Бекет? Наши счеты сведены? Честь господня отмыта? (Монахи перестают его бить, становятся на колени, опустив голову. Бормочет, по-видимому, это церемониал.)Благодарю. Да, разумеется... да, разумеется, так было решено. Прощение получено. Очень благодарен.(Паж приближается с широким плащом, король закутывается в него. Бароны окружают короля, помогают ему одеваться. Епископы и клир, образуя процессию, торжественно удаляются в глубину сцены под звуки органа. Король торопливо, раздраженно одевается при помощи баронов. Лицо его искажено злобной улыбкой, ворчит.) Свиньи! Норманнские епископы делали все только для вида, а эти саксонские монахи постарались за свои денежки.
Слышен веселый колокольный звон. Входит барон.
Барон (приближаясь к королю). Сир, все удалось как нельзя лучше. Саксонская толпа, окружив собор, ревет от восторга, радостно выкрикивает имя вашего величества одновременно с именем Бекета. Теперь, когда саксонцы за нас, дело сторонников принца Генри окончательно проиграно.
Король (с лицемерно величественным видом под личиной грубоватого добродушия). Честь господня - вещь хорошая, мессиры, и в конечном счете выигрываешь, если бог на твоей стороне. Так говорил Томас Бекет, который был нашим другом. Ему обязана Англия окончательной победой над беспорядком, и мы согласны, чтобы отныне в нашем королевство его почитали как святого. Идемте, мессиры! Сегодня вечером на Совете мы решим, какие почести мы воздадим ему посмертно и какая кара постигнет его убийц.
Первый барон (невозмутимо). Сир, они неизвестны.
Король (смотрит на него, бесстрастным тоном). Мы прикажем нашему провосудию найти их, и лично вам, барон, будет поручено заняться расследованием, дабы все знали о нашей королевской воле защищать отныне честь божию и память о нашем друге.
Вновь звучит орган, торжественно ширится мелодия, смешиваясь с колокольным звоном и радостными криками толпы, приветствующей выходящих из собора короля и его свиту. Занавес
1 Изыди, сатана! (лат.)
2 Невежда (лат.)
3 Нет, я англичанин (англ.)
4 Чтобы резать хлеб (англ.)
5 Откуда вы это знаете? (англ.)