Русь…русификация…проникновение Китежа в горние корни.
Это ли не благость?
Но финны — народ упрямый, да и дурной порою. Поэтому не поняли ласк русских, жажды любви и радости, поэтому отторглись в семнадцатом году прошлого века, сказали — мы свободны. Я свободный. Она свободна.
Ага…
Наивные.
В октябре 1918 года в короли выбрали зятя германского императора Вильгельма II — принца Фридриха Карла, говорят, что он ещё тот был — бюргер! Затем отречение и Маннергейм. А вот хорошего короля так и не нашлось для финнов, и в 1939 году маршал Маннергейм был назначен верховным главнокомандующим армии Финляндии; и началось время «туда-сюда», от первых военных набегов, до подписания мирного соглашения и низвержения фашистов. Но они не дремлют. Они передают свои мысли по генам: не любим и всё тут, не примем. Не станем. И уже Маннергейм ушел в отставку с поста президента в марте 1946 года. Стар стал.
Слово оккупант для финнов ассоциируется с русскими. И никогда со шведами. Это застарелые комплексы и фобии. Это страх перед гневом славян. И благодарность уступает место неприятию, отторжению, а ещё сокрытием военных преступников, их родственников и отпрысков. Вот тебе и княжество, герцогство или, как сказать лучше, независимость. А соседи? Как без них? А царь Александр Второй? Сенатская площадь? Зарницы? И главное — конь! Вздыбившийся под седаком!
Финны отказываются от Швеции. И от Руси. От Урала и Зауралья. От тюрков.
Хотя сами и есть всё, выше сказанное!
Например: ranta, strand берег, tunti stund час peili spegel зеркало pelata spela играть katu gata улица kirkko kyrka церковь tori torg площадь torni torn башня väri färg цвет
Карл Густав Маннергейм — герой…преобразователь, полководец.
Юхан Рунеберг — автор гимна Финляндии. И пирожное: Runebergin torttu.
Ян Сибелиус — композитор.
Элиас Лённрот — фольклорист, явивший миру эпос — «Калевалу», а с ней романтизм, продвижение и нежность финского народа.
Сакариас Топелиус — автор финских рождественских песен — Sylvian joululaulu.
Туве Янссон — книга о муми-троллях.
Линус Торвальдс — изобретатель и выдумщик системы Linux. То есть пингвин. Ядро. Кряки. И Торвальдс делал это для себя, очень похожее на виндоус, но иное. Это фонемы и гласные. Это формирование.
Угольников неожиданно проснулся. Потрогал свой лоб. Кисть руки. Провёл по щекам.
И понял: надо умыться, надо переодеться. Побриться. И пойти на ужин. Ибо обед и полдник он уже пропустил.
Когда Угольников вошёл в кафе, расположенное на втором этаже, то сразу заметил Илону, сидящую за крайним столиком. Она пила воду.
— Иди! Иди скорее! — махнула женщина приветливо рукой. На ней было надето синее обтягивающее фигуру платье, тугие колготы, и обуты всё те же полусапожки.
Угольников набрал еду на поднос и подумал: Как в школьной столовке! Тоже комплексный обед и компот. Он взял салат, чай, мясо, пару яиц и хлеб.