Николай Коняев
Петербург: неповторимые судьбы. Город и его великие люди
© Коняев Н. М., текст, 2018
©«Страта», оформление, 2018
Судьба – не результат случайных обстоятельств, а предмет выбора. Ее не ждут, а завоевывают.
Русский император мальтийского ордена
Двадцатого сентября 1754 года у 25-летней великой княгини Екатерины Алексеевны родился сын, нареченный Павлом, будущий российский император. Считалось, что с рождением ребенка наследника престола завершается миссия Екатерины II в России. Ребенка сразу отняли у матери, и теперь она могла узнавать о нем только украдкой, потому что спрашивать о его здоровье значило бы сомневаться в заботе, которую имела о нем императрица Елизавета Петровна, и это могло быть принято очень дурно.
В своих записках Екатерина почти прямо говорила о том, что Павел рожден ею не от супруга, будущего императора Петра III, а от Сергея Салтыкова.
Таким образом получается, что Павел был родоначальником новой династии «Павловичей».
Как бы то ни было, но правили Павловичи совершенно иначе, чем первые Романовы. Они стремились стать царями русского народа и за это практически все были убиты.
Ровно через полтора столетия после рождения Павла родится последний царевич династии Павловичей Алексей, у которого была, как пишет учитель цесаревича П. Жильяр, «большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе». Однажды цесаревич сказал своему наставнику: «Когда я стану царем, в России не будет бедных и несчастных…»
Но ему не дали стать царем…
Глава первая
Его рождение воспел в своей оде Михаил Васильевич Ломоносов… Ему исполнился год, когда была издана первая в стране грамматика русского языка; два – когда открылся первый русский государственный театр; три – когда основали Академию художеств.
Будущий император рос под грохот победных залпов Семилетней войны: взят Кенигсберг, пал Берлин, впервые прозвучало еще незнакомое имя – Суворов. Павел был первым русским императором, которого готовили к этому титулу с первого дня жизни.
В душных, жарко натопленных покоях императрицы Елизаветы Петровны, где Павел провел свои первые годы, считалось, что с его рождением восстановится запутанный Петром I порядок престолонаследия, закончится чехарда дворцовых переворотов, навсегда будет ограждена страна от засилья всевластных временщиков.
Считалось, что с рождением Павла завершается миссия Екатерины в Российской империи…
«Только что спеленали его, – вспоминала потом она, – как явился по приказанию императрицы духовник ея и нарек ребенку имя Павла, после чего императрица тотчас велела повивальной бабушке взять его и нести за собою, а я осталась на родильной постели… В городе и империи была великая радость по случаю этого события. На другой день я начала чувствовать нестерпимую боль, начиная от бедра вдоль голени и в левой ноге. Боль эта не давала мне спать, и, сверх того, со мною сделалась сильная лихорадка; но, несмотря на то, и в тот день я не удостоилась большего внимания…»
Ребенка навсегда отняли от матери, и теперь Екатерина «могла узнавать о нем только украдкой, потому что спрашивать о его здоровье значило бы сомневаться в заботе, которую имела о нем императрица, и это могло быть принято очень дурно. Его держали в чрезвычайно жаркой комнате, запеленавши во фланель и уложив в колыбель, обитую мехом чернобурой лисицы»…
Во второй раз Екатерине показали сына спустя шесть недель, в третий раз – уже весной. Ее ребенок принадлежал не ей, а Российской империи.
Павлу было четыре года, когда воспитателем ему назначили Федора Дмитриевича Бехтеева. В первый же день вступления в должность Федор Дмитриевич посадил четырехлетнего великого князя учиться грамоте. Вместе с Павлом сели за парту прислуживавший Павлу дворянин Иван Иванович Ахлебин и мамушка Анна Даниловна. Они притворились, что не знают грамоты и будут учиться вместе с великим князем.