Андрей Белый
Петербург
ПРОЛОГ
Ваши превосходительства, высокородия, благородия, граждане!
– –
Что есть Русская Империя наша?
Русская Империя наша есть географическое единство, что значит: часть известной планеты. И Русская Империя заключает: во-первых – великую, малую, белую и червонную Русь; во-вторых – грузинское, польское, казанское и астраханское царство; в-третьих, она заключает… Но – прочая, прочая, прочая [1].
Русская Империя наша состоит из множества городов: столичных, губернских, уездных, заштатных; и далее: – из первопрестольного града и матери градов русских.
Град первопрестольный – Москва; и мать градов русских есть Киев.
Петербург, или Санкт-Петербург, или Питер (что – то же) подлинно принадлежит Российской Империи. А Царьград, Константиноград (или, как говорят, Константинополь), принадлежит по праву наследия [2]. И о нем распространяться не будем.
Распространимся более о Петербурге: есть – Петербург, или Санкт-Петербург, или Питер (что – то же). На основании тех же суждений Невский Проспект есть петербургский Проспект.
Невский Проспект обладает разительным свойством: он состоит из пространства для циркуляции публики; нумерованные дома ограничивают его; нумерация идет в порядке домов – и поиски нужного дома весьма облегчаются. Невский Проспект, как и всякий проспект, есть публичный проспект; то есть: проспект для циркуляции публики (не воздуха, например); образующие его боковые границы дома суть – гм… да:… для публики. Невский Проспект по вечерам освещается электричеством. Днем же Невский Проспект не требует освещения.
Невский Проспект прямолинеен (говоря между нами), потому что он – европейский проспект; всякий же европейский проспект есть не просто проспект, а (как я уже сказал) проспект европейский, потому что… да…
Потому что Невский Проспект – прямолинейный проспект.
Невский Проспект – немаловажный проспект в сем не русском – столичном – граде. Прочие русские города представляют собой деревянную кучу домишек.
И разительно от них всех отличается Петербург.
Если же вы продолжаете утверждать нелепейшую легенду – существование полуторамиллионного московского населения – то придется сознаться, что столицей будет Москва, ибо только в столицах бывает полуторамиллионное население; а в городах же губернских никакого полуторамиллионного населения нет, не бывало, не будет. И согласно нелепой легенде окажется, что столица не Петербург.
Если же Петербург не столица, то – нет Петербурга. Это только кажется, что он существует [3].
Как бы то ни было, Петербург не только нам кажется, но и оказывается – на картах: в виде двух друг в друге сидящих кружков с черной точкою в центре; и из этой вот математической точки, не имеющей измерения, заявляет он энергично о том, что он – есть: оттуда, из этой вот точки, несется потоком рой отпечатанной книги; несется из этой невидимой точки стремительно циркуляр.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой повествуется об одной достойной особе, ее умственных играх и эфемерности бытия
Была ужасная пора:
О ней свежо воспоминанье.
О ней, друзья мои, для вас
Начну свое повествованье, -
Печален будет мой рассказ. [4]
Аполлон Аполлонович Аблеухов
Аполлон Аполлонович Аблеухов был весьма почтенного рода: он имел своим предком Адама. И это не главное: несравненно важнее здесь то, что благородно рожденный предок был Сим [5], то есть сам прародитель семитских, хесситских и краснокожих народностей.
Здесь мы сделаем переход к предкам не столь удаленной эпохи.
Эти предки (так кажется) проживали в киргиз-кайсацкой орде [6], откуда в царствование императрицы Анны Иоанновны [7] доблестно поступил на русскую службу мирза Аб-Лай, прапрадед сенатора [8], получивший при христианском крещении имя Андрея и прозвище Ухова. Так о сем выходце из недр монгольского племени распространяется Гербовник Российской Империи [9]. Для краткости после был превращен Аб-Лай-Ухов в Аблеухова просто.
Этот прапрадед, как говорят, оказался истоком рода.
____________________
Серый лакей с золотым галуном пуховкою стряхивал пыль с письменного стола; в открытую дверь заглянул колпак повара.
– «Сам-то, вишь, встал…»
– «Обтираются одеколоном, скоро пожалуют к кофию…»
– «Утром почтарь говорил, будто барину – письмецо из Гишпании: с гишпанскою маркою».
– «Я вам вот что замечу: меньше бы вы в письма-то совали свой нос…»
– «Стало быть: Анна Петровна…»
– «Ну и – стало быть…»
– «Да я, так себе… Я – что: ничего…»
Голова повара вдруг пропала. Аполлон Аполлонович Аблеухов прошествовал в кабинет.
____________________
Лежащий на столе карандаш поразил внимание Аполлона Аполлоновича. Аполлон Аполлонович принял намерение: придать карандашному острию отточенность формы. Быстро он подошел к письменному столу и схватил… пресс-папье, которое долго он вертел в глубокой задумчивости, прежде чем сообразить, что в руках у него пресс-папье, а не карандаш.
Рассеянность проистекала оттого, что в сей миг его осенила глубокая дума; и тотчас же, в неурочное время, развернулась она в убегающий мысленный ход (Аполлон Аполлонович спешил в Учреждение). В «Дневнике», долженствующем появиться в год его смерти в повременных изданиях, стало страничкою больше.
Развернувшийся мысленный ход Аполлон Аполлонович записывал быстро: записав этот ход, он подумал: «Пора и на службу». И прошел в столовую откушивать кофей свой.
Предварительно с какою-то неприятной настойчивостью стал допрашивать он камердинера старика:
– «Николай Аполлонович встал?»
– «Никак нет: еще не вставали…»
Аполлон Аполлонович недовольно потер переносицу:
1
Белый пародирует полный официальный титул русского императора, включавший около 60 названий подвластных ему земель и кончавшийся словами «и прочая, и прочая, и прочая».
2
3
Утверждая мотив нереальности Петербурга, Белый следует поэтической традиции изображения города в произведениях Гоголя (см. финал повести «Невский проспект») и Достоевского («Подросток, ч. 1, гл. 8, 1»)
4
Эпиграф из поэмы А.С. Пушкина «Медный всадник» (1833). Текст воспроизведен неточно; нужно:
Об ней свежо воспоминанье…
Об ней, друзья мои, для вас.
5
Согласно Библии старший сын Ноя, родоначальник много численного потомства. Народы происходящие от Сима, известны под общим именем семитов. «Хесситы» – искаженное хеттеи (еффеи) – народ Ханаанский. Ханаан – сын Хама, младшего сына Ноя (Бытие, X, б, 15). Указание на «хесситов» как на потомков Сима, таким образом, не соответствует Библии, а упоминание
6
Богоподобная царевна
Киргиз-Кайсацкия орды!
Ода обращена к Екатерине II и представляет собой аллегорический ответ на сочиненную императрицей «Сказку о царевиче Хлоре», повествующую о том, как киргизский хан похитил русского царевича и, желая испытать его, повелел ему отыскать «розу без шипов» – символ добродетели, Андрей Белый мог воспринимать этот сюжет аллегорически как пленение России Востоком. В XIX в. тема «киргиз-кайсацкой орды» расширяется и становится частью темы Востока, воплощающего губительные для России и славянства в целом тенденции. В таком аспекте мы встречаем ее у А. К. Толстого в стихотворении «Колокольчики мои…» (1840-е гг.):
Упаду ль на солончак
Умирать от зною?
Или злой киргиз-кайсак,
С бритой головою,
Молча свой натянет лук,
Лежа под травою,
И меня догонит вдруг
Медною стрелою?
(Толстой А. К. Собр. соч.: В 4-х т.-М., 1963.-T. 1.-C. 59) На связь со стихотворением А. К. Толстого стихотворного цикла Блока «На поле Куликовом» указала Н. А. Лобкова в статье «О лирике А. К. Толстого 40-х годов» (см.: Русская литература и общественно-политическая борьба XVII – XIX веков. – Ученые записки ЛГПИ им. А. И. Герцена.– Л., 1971.– Т. 414.– С. 199).
8
Вероятно, имеется в виду Аблай (ум. в 1781) – султан и хан Средней киргизской орды. Его правнуком был Чокан Валиханов (1835 – 1865) – казахский просветитель, историк, этнограф и фольклорист, написавший о своем прадеде обстоятельную энциклопедическую статью (Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами.– СПб., 1861 Т. 1.– С. 88-91), которой, вероятно, и воспользовался Белый. Валиханов сообщает, что Аблай «происходил из младшей линии султанов Средней Орды» и «в 1739 году присягнул на вечное подданство России», однако в 1756 г. «признал себя вассалом богдыхана» (Сочинения Ч. Ч. Валиханова, под ред. Н. И. Беселовского. – СПб., 1904. – С. 1, 3). «В предании киргизов, – сообщает Валиханов, – Аблай носит какой-то поэтический ореол: век Аблая у них является веком киргизского рыцарства. Его походы, подвиги его богатырей служат сюжетом эпическим рассказам» (там же, с. 7). Таким образом, слова Белого о русской службе и крещении Аблая не соответствуют его действительной биографии. Только старший сын Аблая, дед Чокана Валиханова, Вали-хан, «в 1782 г. признал над собою власть русских государей, присоединив таким образом свою орду к России» (К. Д. (К. В. Дубровский). Даровитый сын степей. – Сибирское обозрение, 1906, № 105).
Возможен и другой источник фамилии героя романа – род Облеуховых, пожалованный дворянством в 1624 г. Представители этого рода братья Антон Дмитриевич и Николай Дмитриевич Облеуховы были заметными фигурами русской литературной жизни конца XIX – начала XX в. Н. Д. Облеухов был редактором еженедельника «Знамя» (1899 – 1901) и реакционно-охранительных органов – «политической церковно-народной и литературной газеты» «Колокол» (1906-1907), «Вестника Русского собрания» (1910-1912), «Вестника полиции» (1916) и др. А. Д. Облеухов – поэт, выпустивший в своем переводе «Ночи» Альфреда де Мюссе (М., 1895) и сборник оригинальных и переводных стихотворений «Отражения» (М., 1898). Консервативность и монархизм Облеуховых имеют аналогии с соответствующими чертами Аполлона Аполлоновича Аблеухова. В 1890-е гг. Облеуховы были в символистской среде: с ними поддерживали отношения К. Д. Бальмонт и В.
9
Имеется в виду «Общий гербовник дворянских родов Всероссийския Империи, начатый в 1797 году» (части 1-Х) – издание, включавшее изображения и описания дворянских гербов.