„Бутербродная”.Зайти, заглянуть на минуту —и дальше, дальше, бегом,не останавливаясь;о, эта мимолетностькоренится в слоге „брод“:бродяжничество, небрежность —всё в одном слоге.
„…По словам их узнайте о том,о чем они умолчать сумели.“По словам…По слогамраспознайте тайну слов.
Слоги —нотная запись слов.Люди —нотная запись вечности.Вслушайтесьв музыку слогов!Вслушайтесьв музыку людей!
Арка старого двора
Арка старого двора.В полусвете-полумракеБродят призраки и вракиПозабытого Вчера.
Шорох, шепот, шелест дней,Словно шелест листьев прелых.Я пришел сюда несмелоВ гости к юности своей.
Шорох, шепот, в глубинеСтарых стен кривые тени.Боль, нелепость, стыд, смятеньеПриближаются ко мне.
Арка старого двора.Выгнув спину, словно кошка,Ты постой еще немножко.Ну, а я пойду. Пора.
А ничего, живу!
А ничего, живи!
Белая клякса туманаБрошена на траву.А ничего, живуВ Городе Без Обмана:
Правда топорщит углыВ каждом квадратном метре,Кладки фигурных глыбПесню поют о ветре.
Мимо плывут облака,Гордые, как фрегаты……Я говорю ей:– Пока!Я ухожу.– Куда ты?
Милый, остановись,Не уходи, любимый!Голос стремится ввысьИ пролетает мимо.
Как все же здесь сильнаНега воображенья,Сила больного ума,Сила второго рожденья:
Заново я рожденВ Городе Одиночеств,В Городе Без Имен,В Городе Без Пророчеств.
Но… города ведутК Городу Без Обмана,Где на границах цветутМаки тревожно и рьяно.
Я лепесток сорву(Как он мерцает багряно!)……Белая клякса туманаБрошена на траву…
Этот день
Художник нам изобразил
Глубокий обморок сирени…
…Любимую зову я в сад.Душистым холодом сирениВесь воздух утренний объят:В душе восторг, в душе смятенье.
На миг, на самый краткий миг,Когда лица сирень коснетсяИ поцелуй замрет, как крик,Душа тревожно встрепенется.
…Чарующе цветет сирень;И отцветет,Ее не станет.Душа по-доброму помянетИль проклянетИ этот день…
Невозможно сердцу…
Невозможно сердцу, ах! не иметь печали…
Этой ночью мы вдвоемВдоль по Невскому пойдем.Пуст проспект и ночь пуста,Пусто в небе-океане,Парки бабье бормотанье —Шепчут вещие уста:
„Этой ночью вы вдвоем…“…Мы по Невскому идемМимо спящих статуй Клодта,Ночь пуста и пуст проспект,Никого давно уж нет.Но бубнит незримый кто-то:
„Этой ночью вы вдвоем…“От судьбы мы не уйдем,От любви – едва ли.Через год иль через дваВспомню старые слова:
„Не возможно сердцу, ах! не иметь печали…!“Сердце вздрогнет, так, чуть-чуть,Что не охнуть, не вздохнуть,Пусто сердце, жизнь пуста,Жизнь спокойна, все прекрасно,Не тревожься понапрасну —Эта истина проста…
Старуха в окне
То ли рылом не вышли, то ль нос не дорос
До высокого духа…
«Мы несчётливы», – пробормотала впроброс
На дороге старуха.
Чуть прикрою глаза —и мерещится мнезыбкий образ,возникший из света и тени:лик какой-то старухив прозрачном окнев прихотливой виньеткедомашний растений.
Лик безумной старухи.Икона в углу.Паутина, искрясь,на икону ложится.И уходит, уходит,уходит во мглуто,чему и вовекникогда не сложиться.
Как бы я ни старался,напрасна тщета —уловитьуходящегосмутные тени.Словно есть пограничнаяэта черта,окаймленная вязьюдомашних растений.
Я отчетливо помнюи дом, и окно,эту грязную улицус плевками сирени…Вот и всё.Ну а большего мне не дано.И никак не проникнутьуставшему зреньюза предел,установленный жизньюсамой,и судьбою страны,и судьбой очевидца…