Пушкин изобразил его в сказочке «Маленький лжец». «Павлуша был опрятный, добрый, прилежный мальчик, но имел большой порок. — Он не мог сказать трех слов, чтоб не солгать. Папенька его в его именины подарил ему деревянную лошадку. Павлуша уверял, что эта лошадка принадлежала Карлу XII и была та самая, на которой он ускакал из Полтавского сраженья. Павлуша уверял, что в доме его родителей находится поваренок астроном, форрейтер историк и что птичник Прошка сочиняет стихи лучше Ломоносова. Сначала все товарищи ему верили, но скоро догадались, и никто не хотел ему верить даже тогда, когда случалось ему сказать и правду».
Пушкин намекал еще и на то, что Свиньин всюду старался отыскивать таланты: самоучек-живописцев, поэтов, механиков, но по малой осведомленности постоянно попадал впросак.
Для журнала Свиньина занимательная повесть Гоголя пришлась как нельзя более кстати. Свиньин напечатал и ее, и историческую песню, и интересные документы по истории Украины, полученные Гоголем из дому. Повесть и публикации появились без подписи. Но Свиньин не скрывал, чьи это труды, и даже кое-кому замолвил словечко.
Весною 1830 года Гоголь смог, наконец, уволиться из департамента государственного хозяйства и подать прошение о зачислении его в департамент уделов, «в число канцелярских чиновников».
Жалованья здесь положили на первое время пятьдесят рублей. «Теперь моим местом, — писал Гоголь Марии Ивановне, — я, можно сказать, обязан своим собственным трудам».
Впервые кто-то оценил его литературные труды. Это окрыляло.
«ВОТ ВАМ ОПИСАНИЕ МОЕГО ЛЕТНЕГО ДНЯ»
С приближением лета Петербург заметно пустел. Вельможи со своей челядью переселялись в загородные резиденции. Помещики, проводившие зиму в столице, уезжали в деревни. Служилый люд и даже ремесленники, из тех, кто подостаточней, перебирались на дачи. По улицам тянулись длинные обозы с домашним скарбом, реки и каналы наполнялись баржами, груженными мебелью.
Повсюду под Петербургом на двадцать верст вокруг буквально не оставалось ни одного ветхого домишки, ни одной кривобокой избенки, не получивших громкого названия: дача. Самый скромный чиновник, считавший Каждый грош, платил последние деньги за тесную конуру где-нибудь на Выборгской или Петербургской стороне, чтобы показать, что и он не хуже других. Ему там будет скучно, душно; дырявая крыша не укроет от дождя; грязь не даст выйти из дому; добираясь пешком до департамента, он порядком натрудит свои бедные ноги. Но зато в конце служебного дня, прощаясь с товарищами, сможет как бы между прочим сказать:
— Я иду к себе на дачу.
Гоголю дача была не по карману. «Не смотря на все старания свои, я не мог, однако ж, иметь никакой возможности переехать на дачу. Судьба никаким образом не захотела свести меня с высоты моего пятого этажа в низменный домик на каком-нибудь из островов».
А ему так хотелось за город! Даже из маленького Нежина с наступлением теплых дней он рвался в деревню. И теперь, взбираясь к себе на пятый этаж, где явственно чувствовалась близость раскаленной крыши, с грустью думал о том, как далека и недоступна родная Васильевка. «Как бы хотелось мне хотя на мгновение оторваться от душных стен столицы и подышать хотя на мгновение воздухом деревни!»
Лето пришлось провести в Петербурге, и Гоголь всячески старался скрасить свое заточение. Он строго распределил время между трудом и отдыхом.
В десять часов утра отправлялся он в должность. С Екатерининского канала на Дворцовую набережную, где помещался департамент уделов, шел пешком, вливаясь в поток канцелярских чиновников «ходящих», которые на своих на двоих мерили неблизкие петербургские расстояния. Одетые в потертые мундирные фраки, сюртуки, старые шинели, измятые шляпы, с пакетами и свертками бумаг, они старались прийти в должность раньше чиновников «ездящих», которые прибывали в свои департаменты в маленьких колясках и на дрожках.
До трех часов дня Гоголь переписывал бумаги. О чем? О том, какие доходы приносят «августейшей фамилии» — царю и его ближайшим родственникам — многочисленные уделы: пять миллионов десятин земли, сотни тысяч крестьян в тридцати шести губерниях, удельные мельницы, рыбные ловли, полотняные фабрики и другие заведения, специально предназначенные для содержания императорского дома. Все, чем управлял департамент уделов, куда Гоголя зачислили писцом.