Выбрать главу

«У нас недавно проезжал Пушкин. Я, зная кто он, обласкал его, но, должно признаться, никак не верю, чтобы он разъезжал за документами о Пугачевском бунте; должно быть ему дано тайное поручение собирать сведения о неисправностях. Вы знаете мое к вам расположение; я почел долгом вам посоветовать, чтоб вы были осторожнее».

Пушкин рассказал Гоголю и о похождениях Свиньина в Бессарабии, где тот выдавал себя за важную персону, присланную из Петербурга, и даже брал у колодников прошения. Злые языки говорили, что напуганные молдавские бояре поднесли Свиньину немалый куш да еще богатые шубы. У Пушкина в черновиках есть запись: «Криспин приезжает в губернию на ярмонку — его принимают за… Губернатор честный дурак. — Губернаторша с ним кокетничает — Криспин сватается за дочь».

Рассказов о мнимых ревизорах ходило множество.

После недоконченного «Владимира 3-ей степени» Гоголь не переставал мечтать о комедии с правдой и злостью. Пускай не про Петербург, а про заштатный городишко, куда хоть три года скачи — не доскачешь. Лишь бы собрать в кучу все дурное на Руси и разом посмеяться над всем.

А Петербург там будет. Ведь все идет из Петербурга, из столицы империи. Каков поп, таков и приход. Тамошние взяточники — родные братья столичных. Полицейские держиморды с железными кулаками везде одинаковы. Тот же дух, те же порядки. И в воспоминаниях слуги Хлестакова Осипа будет Петербург: «Ну кто ж спорит, конечно, если пойдет на правду, так житье в Питере лучше всего. Деньги бы только были, а жизнь тонкая и политичная: кеятры, собаки тебе танцуют, и все что хочешь. Разговаривает всё на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: „почтенный!“ На перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер [4] расскажет про лагеря и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь… Старуха офицерша забредет, горничная иной раз заглянет такая… фу, фу, фу!.. Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не хочешь заплатить ему, — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет. Одно плохо: иной раз славно наешься, а в другой чуть не лопнешь с голоду». Будет там и про петербургскую литературу, про Сенковского, обиняком. Хлестаков хвастает: «Да, и в журналы помещаю. Моих впрочем много есть сочинений… Все это, что было под именем барона Брамбеуса… все это я написал… Как же, я им всем правлю статьи. Мне Смирдин дает за это сорок тысяч». Будет и про Пушкина. Хлестаков врет: «С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: „Ну что, брат Пушкин?“ — „Да так, брат“ отвечает, бывало, „так, как-то всё…“ Большой оригинал». Будет даже его, Гоголя, адрес. Приятель Хлестакова Тряпичкин живет в доме под номером девяносто седьмым, поворотя на двор, в третьем этаже направо.

Будет и Хлестаков — помещичий сынок, отправленный в столицу послужить и ставший этакой столичной штучкой. Ведь именно здесь, в Петербурге, в затхлых департаментах, в мишурном блеске Невского проспекта, плодятся подобные ничтожества с легкостью в мыслях необыкновенной. И уж он-то, Хлестаков, порасскажет про Петербург…

Гоголь написал комедию «духом», меньше чем за два месяца. Восемнадцатого января 1836 года он читал ее в первый раз на вечере у Жуковского. Потом еще и еще. «Читает мастерски и возбуждает в аудитории непрерывные взрывы смеха», — рассказывал Вяземский.

Зная трусость цензуры, Гоголь понимал, что обычным путем «Ревизору» на сцену не попасть. Помогли опять друзья — Жуковский, князь Вяземский, граф Виельгорский. О комедии было доложено царю. «Государь читал пиесу в рукописи», — сообщал в Москву Вяземский. «Если бы не высокое заступничество государя, — писал Гоголь Щепкину, — пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении ее».

«РАЗВЕ ЭТО КОМЕДИЯ?»

Что побудило доброжелателей Гоголя представить «Ревизора» царю и надеяться на успех? Они брали в расчет и характер Николая, и благоприятность момента.

Про Николая рассказывали, что однажды, когда царь гулял, бросился ему в ноги какой-то человек и просил правосудия. Богатый помещик взял у просителя взаймы восемь тысяч рублей — все его достояние — и не хочет отдавать. Управы не найти, а он, проситель, в крайности.

— Есть у тебя нужные документы? — осведомился царь.

— Есть, ваше величество, вексель.

вернуться

4

Солдат.