- Не надо,- испугавшись самой мысли об этом, признал я своё полное поражение.
- Упаси господи!
- А сейчас?- не унималась моя внутренняя сущность.
- Про Настю забыл?
Раз! При одном только упоминании об этом милом, но коварном существе, стойку часового на посту принял не только «правильный орган», но и все пальцы на руках и ногах.
-Ты это, предупреждать надо,- обозлено отреагировал я, волевым усилием выгоняя из глаз видение восхитительного тела моей новой подруги. Вернувшись из Петербурга, успел спасти коллекцию фотографий на стене, набранную из писем своих поклонниц. Заменив её на фото с царской семьёй, а также с Михаилом и несколькими царственными родственниками.
Внимательно изучив новые фотографии, Настя одобрительно кивнула. Видно августейшие девочки -малолетки подозрений у неё не вызвали. А вот с коллекцией женских панталон вышел облом. На другой день после нашей первой ночи они куда-то пропали. Мой робкий вопрос:
- Э…а где?- подруга, хитро улыбнувшись, нагло проигнорировала. Может себе поносить зашкерила? Тогда молодец, люблю хозяйственных.
Только рачительность своей новой хозяюшки, я сильно переоценил. На ближайших же учебных стрельбах, куда меня вытащила неугомонная девица, всё стало ясно и понятно. Вместо привычных мишеней, в конце подвала стояли деревянные, грубо сделанные манекены, одетые в злополучные «наградные» женские подштанники.
Потом, Настя, принимая ярко выраженные картинные позы, стало их самозабвенно расстреливать.
Первые две пули в чурку, изображающую голову. По одной в каждый, нарисованный красной краской глаз.
- Чтобы, глаза свои поганые, на кого не надо не пялили…
Вторые две пули в бёдра.
- Что не убежали…
Следующие три в место, где, по сути, должен находиться искомый женский орган.
- Вот вам, вместо мужского …уя,- радостно прокомментировала свои действия неугомонная охальница.
Я недовольно поморщился: не переношу грязного мата из уст красивой девушки. К тому же – зачем расстреливать женское бельё? В чём трусы то провинились? Носила бы и носила… Тем более, там были такие интересные экземпляры… Глаза мечтательно затуманились, и я не сразу почувствовал на себе колючий взгляд Анастасии.
- Что ты там бормочешь?
- Говорю, прекрасно стреляешь, дорогая. Скоро и меня обгонишь!
- Пфф!- выразила подруга своё отношение к моим стрелковым достижениям, но видно было, что она довольна комплиментом. Посчитав воспитательный эффект усвоенным, она закинула мне руки за голову, и наши губы затихли в долгом поцелуе.
Запоздало подумал, что мои любовные интриги, по накалу страстей ничуть не уступают романтическим приключениям брата императора.
Возможно, именно в ту ночь, которую Наталья с Михаилом, ожидая поезда, провели в меблированных комнатах Валдая, она забеременела, так как ребёнок родился почти ровно девять месяцев спустя.
Почти впритык, но она успела получить развод, родив сына Георгия свободной женщиной.
13 ноября 1910 года император Николай II подписал Указ Правительствующему Сенату, который не подлежал обнародованию; в нем предписывалось: «Сына состоявшей в разводе Наталии Сергеевны Вульферт, Георгия, родившегося 24 июля 1910 года, Всемилостивейше возводим в потомственное дворянское Российской Империи достоинство, с предоставлением ему фамилии Брасов и отчества Михайлович».
(От автора: неуклюжая попытка /лишние подробности?/ описать любовные перипетии в отношениях между Михаилом и Натальей, имела подоплёку показать читателям, что люди сто лет назад были такие же, как и мы, только тараканы в голове у них были другого цвета. И да - ещё мораль! Из цикла – богатые тоже плачут!)
Глава 3
Внимательно отслеживая развитие отношений Натальи и Михаила, я старался лучше узнать слабые и сильные стороны их характеров. И если женщина меня интересовала постольку поскольку, то брат императора, на которого я имел большие планы, был особой наиважнейшего значения. Можно по-разному характеризовать Николая 2, но история показала, что Россию под его правлением не ждёт ничего хорошего. Ему надо было либо поделиться властью, либо стать циничным жестким диктатором, железной рукой или суровыми методами подавляя в стране любое инакомыслие. Не то, ни другое было для него недоступно. Вроде мягкий по характеру, по виду немного не решительный, подверженный влиянию ближайшего окружения, он был фантастически упрям в своих внутренних убеждениях.
Сохранение незыблемых устоев самодержавного правления – он погорел на стремлении во, чтобы то не стало сохранить этот принцип. Между тем времена изменились – пойдя против общественного прогресса, он попал между жерновами истории, которые легко смололи эту, в общем-то, малозначимую для русской истории фигуру.