Конечно, Париж город большой – почти 2 850 000 жителей. Но, и тут покоя нет от царских соглядателей. Следят за каждым шагом. Приходится подозревать товарищей: как отличить провокатора от настоящего революционера? Даже доктор Житомирский, организовавший «Медицинское информационное бюро для русских политических эмигрантов», по слухам связан с охранкой.
Количество русских политических эмигрантов в Западной Европе доходило до трёх тысяч, из них, где то около двух третей были выходцами из рабочей среды. Последняя русская революция соотношение между рабочими и интеллигентами поменяла в сторону первых. Большинство эмигрантов кочевали по Европе, переезжая из города в город, получая поддержку от эмигрантских касс и местных социалистических партий. Трудоустройством их никто не занимался, сами же они жили в основном впроголодь, перебиваясь случайными заработками.
Громадному большинству эмигрантов жилось очень тяжело: ложишься спать и не знаешь, что будешь есть завтра.
Владимир вздохнул – его семья тоже не купалась в роскоши. Надежде Константиновне часто приходилось экономить каждую копейку, рассчитывать траты на еду, трамвай, посещение театра. Честно сказать, она, как и её мать, которой на новой квартире предоставили лучшую комнату, были плохими хозяйками. Вести домашнюю бухгалтерию, готовить еду и убираться, им приходилось учиться на ходу. Посмотрев на их мучения, один из товарищей предложил им «завести Машу». Только, где взять лишние деньги? Да, и французские «Маши» по гонору и требованиям на голову превосходили своих рязанских товарок. Спасибо, матери и сёстрам за их посылки из России. Колбасы и домашняя ветчина из дома, отличались от французского суррогата, словно небо и земля.
Конечно, партия своих не бросает. Для простых эмигрантов была создана касса взаимопомощи. Владимир всегда старался помочь нуждающимся товарищам. Выступал с платными докладами, публиковал статьи в газетах и журналах, отдавая гонорар в её пользу. Работы и забот хватало. Вроде и возраст не настолько почтенный, а здоровье не к чёрту.
События пятого-седьмого года очень сильно сказались на его душевном состоянии. Поражение революции, царский террор, спад рабочего движения – надо иметь железные нервы, чтобы спокойно принимать подобную ситуацию. Нервные потрясения стали причиной постоянных головных болей. Плохие новости настолько выводили его из себя, что он мог нагрубить любому, даже женщине. Хорошие, наоборот, приводили его в эйфорию, получив заряд бодрости, он смеялся, много шутил, по сто раз на день, повторяя своё любимое словечко «батенька». Последние недели в Женеве были очень непростыми для него. Швейцарская полиция потихоньку выдавливала из страны русскую политическую эмиграцию. У Владимира в очередной раз потребовали какие-то пустяшные документы. Он похудел, депрессивные мысли посещали его всё чаще и чаще. По любому пустяку, он мог закатить скандал. С горечью замечая, как родственники и товарищи стараются не трогать его по возможности. Чтобы взбодриться, он стал частым гостем кафе и ресторанов, принимая выпивку за лекарство, беззастенчиво тратил на неё партийные деньги. Надежда Константиновна читала ему нудные нотации, требуя перестать употреблять спиртное. Однажды, разразился громкий скандал, когда, не сдержавшись, по пьяному делу, он назвал её «мымрой» и «потаскушкой».
Наутро ему стало стыдно, поэтому он всё-таки согласился переехать из Женевы в Париж. Где, несмотря на все житейские передряги, неожиданно нашёл своё личное счастье. Осенью 1909 года он познакомился с Инессой Арманд, которая на долгие годы скрасила его жизнь. Инессе в это время было 35 лет, она была вдовой, от двух мужей у нее было пятеро детей.
Нет, он глубоко уважал свою жену, но любовь – это совсем другое дело. К тому же, он всё-таки мужчина, которому иногда требуется немного женской ласки. В силу физиологических особенностей организма, Надежда Константиновна, физического удовлетворения от близости с мужчиной не испытывала. И их семейные отношения уже давно строились на основе общего дела и товарищеской привязанности. Владимир и Надежда, перешли в общение с Инессой на ты, чем немало удивили товарищей по партии. В сентябре 1911 года Арманд переехала на улицу Мари-Роз, где поселилась в соседним с Ульяновыми домом и часто посещала их квартиру, захватив с собой своих детей. Владимир и Надежда вели себя с ними, как дядя и тётя. Кроме личных, его и Инессу, связывали вполне рабочие отношения. Владимир владел французским языком только на бытовом уровне, чтобы нормально общаться с французами, ему требовался профессиональный переводчик. Красивая, уверенная в себе, владеющая обоими языками как родными, Арманд подошла ему наилучшим образом. Постепенно, круг её обязанностей расширился, она стала преподавать в партийной школе. А в январе 1912 года. На шестой Пражской конференции РСДРП, Инессу назначали секретарём Комитета заграничных организаций партии.