Теперь же… Коба вновь не знал, как жить дальше. Найдя себе временное убежище, он просто плыл по течению, ведя неспешное существование обычного обывателя, предаваясь маленьким житейским радостям.
В случаях душевных невзгод мужчина всегда ищет себе подругу. Кто как не дорогая для сердца женщина сможет утолить его печали? Спасительным якорем для Сталина стала Софи: молодая, двадцатисемилетняя еврейка, мать двух милых детишек – восьмилетней Рахиль и совсем ещё маленького Давида.
Судьба занесла его в Нижний Новгород, где Иосиф надеялся затеряться среди шумных гостей всероссийской ярмарки. Найти свободное жильё оказалось непросто, но он вовремя вспомнил про товарища по партии, скончавшегося от лихорадки в затерянной сибирской деревеньке. Вдова товарища встретила его хорошо. Со смерти мужа прошло уже три года, а ей тоже хотелось маленького женского счастья. Неудивительно, что они стали близки уже через две недели. Кобе приглянулась невысокая красивая еврейка, она же запала на него со всей нерастраченной страстью молодой женщины, утолить которую так долго не было возможности. Дети, лишённые мужского внимания, быстро привыкли к «новому папе». Иосиф не возражал, ему было приятно находится в их обществе. Он играл в лошадку с четырёхлетнем Давидом, весело шутил с его сестрёнкой, обещая на Рождество подарить зелёную шоколадку. На слова девочки, что такой не бывает, делал многозначительное лицо, пряча улыбку за густыми усами. Беда пришла откуда не ждали.
Евреи были не самой популярной национальностью в Российской империи. Поэтому, даже за «чертой осёдлости» они старались селиться поближе друг к другу. Надо было так случиться, что во двор, где проживало семейство Софи, забежал русский мальчик. Найдя здесь несколько детей близкого возраста, он включился в их незатейливые игры. Проходившая мимо бабка, заметившая, как он зашёл во двор «проклятых жидов», поделилась этой новостью с товарками на ближайшем рынке. «Новость» пошла гулять по торговцам и покупателям. К тому времени, когда "базарная утка" достигла ушей Василия Рассказова, главного мясника на пяти ближайших улицах, она дополнилась разными интересными подробностями.
Поэтому, когда пьяненький Василий услышал, что «жиды украли русского ребёнка, и сейчас готовят несчастного, чтобы принести его в жертву главному еврейскому идолу – Молоху», он не смог перенести такого вопиющего коварства «избранного народа». Подняв крик, и заведя толпу, он окружённый тремя младшими братьями, при поддержке четырёх десятков обывателей двинулся к «проклятому дому», чтобы разобраться с нечестивцами.
Услышав непонятный шум на улице, Иосиф осторожно выглянул в окно. Увиденное ему сильно не понравилось. Двор многоквартирного дома заполнила возбуждённая горланящая толпа, в центре которой стоял громадный бородатый мужик в заляпанным чем-то красным белом переднике. В правой руке он держал большой мясницкий нож, левой же, ухватив Рахиль за ворот платья, беззастенчиво трепал её тщедушное тельце. Несколько испуганных детей, окружённых шумной толпой, уже вовсю заливались слезами. Машинально засунув браунинг за пояс, Коба выбежал на улицу.
- Отпусти девочку! – твёрдо сказал он, глядя прямо в глаза агрессора.
- А то, что? – Рассказов угрожающе помахал ножом из стороны в сторону.
- А то я тебе башку прострелю, - чувствуя, как нарастает в душе звериная ярость тягуче процедил Иосиф.
Может алкоголь, может что другое, сослужил для Василия плохую службу: с громким хеканьем он могучим богатырским замахом кинул тесак по направлению к дерзкому незнакомцу. Тот, вовремя среагировав на амплитудное движение, отступил на несколько шагов назад. Удивившись своему промаху, Василий отступать не собирался. Но, на заре следующей атаки, он внезапно споткнулся, получив маленький свинцовый подарок в толстое, покрытое непробиваем жиром брюхо.
- Убили! – закричала визгливым голосом тощая неопрятная баба, - Жиды Ваську убили!
Толпа, охнув, на миг откатилась назад, но разъярённые братья Рассказова, в чьих опьянённых мозгах буквально за пару секунд поменялась привычная картина мира, увлекли её вперёд, чтобы покарать обидчика.
Коба , растянув губы в ироничной усмешке, прежде чем людская масса погребла его тело под градом ударов, успел, спокойно, как в тире, расстрелять до конца оставшиеся патроны. Как это часто бывает в жизни, до спасения ему не хватило всего лишь нескольких минут. Буквально сразу за жестокой расправой, толпа, оставив на месте происшествия парочку стонущих индивидуумов, с воем разбежалась по окрестностям. Пятеро боевиков из местной ячейки «Бунда», пропустившие кульминацию действия, церемониться не стали, открыв беглый огонь по ногам черносотенной швали.