- Как вы относитесь к пассии моего брата, она не показалась вам авантюристкой, которой нужно только высокое положение в обществе и деньги?
- По-моему, она искренне любит Михаила Александровича, который без сомнения является одним из самых честных и благородных людей империи.
- Да, безусловно, Миша смел и благороден, но одновременно наивен и простодушен…
Я промолчал, давая право императору, самому принять нужное ему решение.
- Хорошо, спасибо за честный ответ. Я учту ваше мнение. И благодарю за концерт, мне понравились ваши песни. Отдельное спасибо за детей, я давно не видел их такими довольными.
************************************************
Утром, перед отъездом, меня отвели попрощаться к императрице. Подойдя ко мне, она протянула руку для поцелуя. Когда, почтительно прикоснувшись губами к перчатке на её правой руке, я поднял голову – Александра Фёдоровна осенила меня крёстным знаменем.
- Удачи Вам, если что обращайтесь смело напрямую, я отдам соответствующие распоряжения.
- У меня для вас маленький подарок. Если вы заметили, нас вчера фотографировал придворный фотограф. На карточках есть и вы - вместе со мной и императором. Думаю, даже простая демонстрация этих фотографий поможет вам избежать многих проблем в русской империи. Только будьте благоразумны, не подведите наше доверие…
- Я постараюсь,- довольно ответил я, презент был, безусловно, воистину царский. Теперь, я легко могу решать вопросы, ранее буксовавшие из-за моей молодости и невеликого авторитета.
- Буду должен,- прошептал уже про себя, в спину удаляющейся императрицы Великой России.
Аликс в молодости...
Глава 2
Помнится, тогда, по дороге в Москву, после аудиенции у императора, я долго размышлял, насколько мои слова об отношение мадам Вульферт к Михаилу Александровичу, соответствуют действительности. В моём будущем, после заключения их брака, в средствах, особенно во время пребывания за границей, она себя не стесняла. Драгоценности, наряды, да что там эти мелочи – даже автомобили она меняла как перчатки. Михаил относился к этим тратам снисходительно, потакая всем её капризам. Хотя, с его состоянием, он мог себе это позволить. Что интересно, однажды, я где-то прочитал о том, что в начале двадцатого века, Николай 2, являлся самым богатым человеком в мире. Хм? Может если учесть кабинетные земли, фамильные драгоценности и прочие неликвиды, которые в принципе было почти невозможно реализовать на сторону? Ведь сразу приходила в голову мысль о пресловутой «мировой закулисе», которая по слухам определяла политику западного мира. Что они беднее русского царя? С другой стороны, те же Ротшильды являлись кланом, где, если разделить на каждого члена, получилось бы всяко меньше, чем у Николая. Так что, возможно прочитанное утверждение несло в себе рациональное зерно. Делаем следующий вывод: младший брат русского императора явно был небедным человеком, без малейшего напряга, способный замахнуться на содержание целого гарема.
К тому же, это в моём советском прошлом, прижилась поговорка: «с милым и в шалаше рай», а дамы из обеспеченных семей в дореволюционной России изначально априори рассчитывали на достойное содержание от своего мужа. Разница менталитетов.
Да, и хлебнуть Натальи из-за нового предмета своей страсти в старом варианте её жизни пришлось немало. Остракизм со стороны большей части общества, чекистская тюрьма, смерть сына – и в итоге койка нищей парижской богадельни.
Нуждаясь в моральной поддержке, Михаил Александрович, раскрыл передо мной все перипетии их романа. Возникшая между ним и госпожой Вульферт страсть, иного варианта, кроме воссоединения двух любящих сердец не предусматривала. Будучи порядочными людьми, а также вынужденные следовать правилам светского общества, они договорились, что их отношения, пока Наталья проживает под одной крышей с мужем, останутся чисто платоническими. Выполнять супружеские обязанности с мужем, она отказалась. Взбешённый, он гонялся за ней по квартире с револьвером в руке, опустившись до банального рукоприкладства. Потеряв терпение, однажды овладел ею силой. После чего, Наталья, оставив мужа, выехала за границу. Владимир не успокаивался, бомбардируя её письмами, с угрозами покончить жизнь самоубийством. В это время, Михаил настаивает на тайной встрече в Копенгагене. Понимая, что Рубикон пройден, она пишет мужу прощальное письмо, уговаривая его отпустить её с миром и не делать глупостей.
«…я тебе пишу последний раз в жизни, и мне тяжело наносить тебе такой удар. Я должна тебе сказать, что я не могу к тебе вернуться, и надеюсь на твою порядочность, что ты не будешь меня преследовать и делать мне скандалы, ведь это всё равно ни к чему не приведёт, и никакие угрозы и мольбы не заставят меня поступить иначе. …я хочу только, чтобы ты одумался и не наделал таких безумств, на которые способен, и о которых будешь сам жалеть….. Насильно мил не будешь, ничем я не заставлю себя смотреть на тебя другими глазами, чем сейчас, а для удовлетворения своего самолюбия слишком много требовать от женщины, чтобы она, забыв самою себя, отдала бы жизнь ненавидимому ей человеку, о ласках которого она думает с содроганием. Мы чужие с тобой, и, когда всё убито, и любовь, и уважение, нельзя потребовать новой чистой жизни….. Прости мне, всё что я тебе сделала, во имя прежнего, прошу, оставь меня и забудь. Н.».