Мы подняли головы и молча уставились на нее.
— Писецкая преставилась!!! — возмутительно бодро сообщила соседка.
— И чо?.. — вяло отозвалась Люська.
Димитрий, как новичок, помалкивал и слушал. Меня лично эта новость никак не касалась, хотя чья-то смерть — это всегда плохо. Впрочем, с этим семейством я знакома с детства: Писецкие от века селились в этом доме наряду со Стриговыми, так что связи давнишние и крепкие, пусть и сугубо дальнесоседские. А кстати!..
— А ба мне почему перед уходом ничего не сказала?.. — я с сомнением пожала плечами.
— Так вот-вот, только что, буквально!!! — Аннушка аж подпрыгивала.
— Врешь ты все, Варфоломеевна, — Люська фыркнула, — на пустом месте ерунду выдумываешь.
— Вот ей-богу!.. — Аннушка перекрестилась.
— Погоди, Варфоломеевна, — я все-таки решила уточнить, — не части! Рассказывай все по порядку.
— Так я и рассказываю!.. — она обиделась, — я сейчас из магазина шла, а возле парадной «Скорая» стоит, и на лестнице врачи выходят и говорят, что жалко старушку, могла бы еще жить и жить!.. А кто у нас наверху из стариков?! Да только одна Писецкая осталась-то! Остальные — все молодежь наприехавшая!
Я подумала, что Аннушка в раже все приукрашивает:
— Ну и что? Мало ли? Может, они вообще другой случай обсуждали. Они же фамилию не называли?
— Нет, — нехотя согласилась сплетница.
— Вот видишь?.. Врачи вообще пациентов не обсуждают на людях, потому что моветон.
Соседка заметалась по кухне: было видно, как внутри нее борются сенсация со здравым смыслом. Я посмотрела на часы и занялась делом: подоспело время помешать рагу. Дима спохватился и выключил духовку: почти прошляпил время, но вроде все обошлось.
— Ну как?
Он открыл дверцу и схватил полотенце:
— Не сгорело, только зарумянилось.
— Отлично! Теперь тебе этого на обед и с собой, и на ужин, как минимум, на несколько дней хватит. А может, и на неделю. Хотя… неделю питаться одним и тем же скучно.
Дима покивал и сообщил:
— Ничего, я приятеля угощу. Он тоже один живет, поди, совсем забыл нормальную пищу.
— И то верно. У него же нет соседки из кулинарного техникума!
Мы поржали. Сосед забрал себе на поднос еду и ушел обедать. Люська закончила с картошкой, вымыла все и вдруг задумчиво выдала:
— А ведь Писецкая-то была из купцов…
Я обернулась:
— И что?
— Я краем уха слышала, как дворник кому-то рассказывал, что у них вся квартира деньгами забита.
— Бред какой-то!.. — пожав плечами, продолжила работу.
— А на какие шиши они вдруг свой бизнес начали? Стартовый капитал в любом случае нужен. Рэкетиры из них как из свиньи балерина, должностями не осчастливлены были при старой власти: не директора, не чиновники. Так откуда денежки? — Подумала и добавила, — а бизнес-то ведь не маленький, не ларек какой-нибудь.
Я снова пожала плечами и ушла: пора было нести борщ на стол. А рагу пусть еще потушится. Бабушка металась по комнатам, собираясь.
— Ты скоро? Борщ готов, надо пообедать.
— Да-да, сейчас, — она сложила в портфель еще одну папку с бумагами и наконец-то успокоилась, — сегодня будет научный совет, надо подготовиться.
— Ой, ба, не волнуйся! Да что эти птенчики тебе сделают?! Так, почирикают тихонечко, — я достала из холодильника баночку сметаны и помидоры кружочками с зеленью и маринадом в глубокой тарелке, нарезала хлеб.
Бабушка засмеялась, подхватывая полотенце. Вернулась с вымытыми руками и уселась на свое место. За обедом я рассказала только что услышанную новость.
— Ну… — бабушка подумала и пожала плечами, — я тоже думаю, что Аннушка ошиблась. Впрочем, даже если такое несчастье и случилось, нас с тобой это не касается.
Я задумчиво помешала в тарелке:
— Ба, а сколько Писецкие тут живут?
— Хм, — она посмотрела на потолок, подсчитывая, — да лет восемьдесят точно живут! Если не дольше. А что?
— Просто подумала, что из старожилов в нашем дворе совсем мало семей. Мы, Писецкие, и все?
— Пожалуй… да. В нашем подъезде точно только мы. А вот насчет остальных не уверена. Надо бабушкин дневник посмотреть, она любила такое записывать.
— Люська начала болтать, что в квартире Писецких наверняка клад. Как бы эта дура не вызвала что-нибудь нехорошее…
— Посмотрим, — бабушка пожала плечами, подхватывая на кусочек хлеба помидорку, — вряд ли что-то такое страшное произойдет. Хотя… никогда нельзя исключать «принцип дурака».
Я кивнула: принцип непредсказуемости дилетанта способен свести на нет самый точный расчет и подробный план.