То самое но. Надеюсь, бабушка уже об этом подумала. Дома разложила распечатки, нашла объявления по интересующему нас району и глубоко задумалась. Наложить старые планы на новые удалось только примерно, и то, только потому, что улицы севернее железки названий почти не меняли. Впрочем, главное — начать, а там разберемся: стреги мы или погулять вышли?..
Я вернулась рано, но и бабушка засиживаться на работе не стала.
— Ты рано, — я встала от стола, где расположилась с бумагами.
— А, — ба махнула рукой и сняла пиджак, — делать там сейчас нечего. Рефераты проверила и ушла.
— А я тут, вот, — показала, — представляешь, этот поселок считается элитным теперь!..
Бабушка посмотрела, покивала:
— Знаю, у нас один из аспирантов в риелторах бегает, я у него проконсультировалась.
— Но… ба, такие деньги!..
— Не суетись, внуча. Поживем — увидим. Завтра съездим, посмотрим на месте. Если получится, один ритуальчик интересный проведем.
Говорили мы, кстати, на русском — Аннушку я в соседнем дворе встретила, бегущую с пустой авоськой наперевес. Если кошелка пустая — значит, в магазин, это дело не быстрое. Особенно, для Варфоломеевны — пока всю округу не обойдет, цены не сравнит — даже спичек не купит! А вот когда вернется — тут только на итальянском общаться будем.
— Заодно пластиковые кружки обновим. Ба, ты обедать будешь? — я встала и собралась на кухню, на ходу прикидывая, что и как.
— А что у нас на обед?
— Овощной суп и зразы. Будешь?
— Буду, конечно. Ужасно проголодалась! Сегодня от столовой так несло, что подойти тошно. Совсем совесть потеряли, хоть с собой обед носи, — бабушка поднялась и подхватила полотенце.
— Ну, так и носи, какая проблема? — взяла из холодильника кастрюлю.
— Хлопотно. Микроволновки на кафедре нет, греть негде, а холодное есть не вкусно.
— Да, неприятно. Может, вам всей кафедрой скинуться? Поговори с профессурой. Если на всех раскидать, включая аспирантов, то не так уж и дорого выйдет. Можно самую дешевенькую, вам же только греть надо.
— Как вариант, — она кивнула и скрылась в ванной.
Я отлила порцию супа в ковшик и поставила на огонь.
Поселок Мартышкино был сонным и пустынным. Высокие заборы, пышные сады. Кое-где уже, правда, возвысились добротные особняки «новых русских», но в основном стоят старенькие деревянные домики. Мы сориентировались и по зеленой улочке направились к нужному месту.
— Как тихо, — я с интересом оглядывалась.
— Сезон скоро закончится, дачники разъезжаются.
Где-то далеко хлопнула калитка, зафырчал мотор, удаляясь. И снова тихо. За забором на нас пару раз гавкнула собака, но бабушка только покосилась в ту сторону, и пес замолчал.
Искомый дом стоял совсем не так, как остальные, не близко к забору, а в глубине участка. Тропка к нему заросла травой, еле выделяясь среди бурьяна.
— Не живут?..
Я только пожала плечами.
Мы осмотрелись: пусто. Пошли по тропинке, но через три метра уткнулись в железную раму, густо опутанную колючей проволокой. Две коротких цепи с одной стороны изображали, по-видимому, петли, а третья с другой — исполняла роль замка. Бабушка посмотрела через щели на соседей, подумала:
— Тут сделаем краткий ритуал вызова с предварительной защитой. Думаю, для начала этого достаточно.
Малый ритуал не предполагал долгих приготовлений и не требовал песен: просто несколько капель крови на совершенно особую статуэтку Дианы, тихий речитатив в несколько строк… бабушка выпрямилась, впадая в транс. Я, как втора, чутко прислушивалась, храня покой места. Впрочем, все было тихо.
Бабушка повернулась туда-сюда, с кем-то пошепталась. Я слов не разобрала — только еле слышное бормотание. Так и должно быть — слова тут не нужны, коммуникация идет почти на уровне подсознания.
Вдалеке проехала машина, что-то взвизгнуло. Снова тихо.
— Уф… — ба закончила ритуал и расслабилась.
Я подставила ей раскладной стульчик и открыла сумку:
— Садись, ба. Хочешь чего-нибудь?
— Все в порядке, — она выдохнула и потерла лицо, — все в порядке, Криста. Собираемся и идем на станцию, больше тут делать нечего. По пути расскажу.