А еще мы прилежно расспрашиваем при любой возможности рецепты и их к себе в блокнотики записываем. Вот и сегодня я разжилась отличным рецептом мясного рулета, а Нинка записала вариант быстрой засолки огурцов. Вечером пойдем в магазин, обязательно куплю огурчиков и засолю дома.
— Эх, жаль, у меня нет мобильного!.. — Нинка сидела на единственном стуле курительного закутка и грызла бутерброд с чаем. Я сидела рядом на старом ящике, так же подкрепляясь. Мы не курим, поэтому предпочитаем просто выйти подышать воздухом, часто совмещая этот процесс с перекусом.
— Зачем тебе мобильный? Дорого и болтать не с кем.
— Зато была бы в курсе всех сплетен, надо только обменяться номерами с Иванчиковой и ее присными.
— Бррр… — я только передернула плечами, — Ритка наверняка вместо практики на юга усвистала, смысл ей корячиться, если дедуля ей любую справочку нарисует? Так что она по-любому вне зоны доступа. А вот Бабочкина — та да, вполне доступна. Наверняка все сплетни по колледжу собирает, чтобы потом обожаемой подруженьке доложить. Впрочем, мобильная связь развивается быстро, глядишь, через год-другой и нам по карману станет.
— Криста? — в двери выглянула Света, повариха горячего цеха, — а рыба под жарку где?
— В третьей ванной, в суточном холодильнике.
— А… ясненько!
— Помочь выкатить?
— Сиди, кушай! — тетка махнула рукой, — я Васяндра попрошу, лба откормленного.
Мойкой посуды в столовой занимался Вася, по прозвищу Васяндр, он же Бычара: мужик огромных габаритов и слоновьей силы, туповатый, но простой и добрый. Ему огромную ванну на ножках с колесиками через порог холодильника перетащить — как на пол сплюнуть.
— О! Сегодня жареная рыбка! — Нинка потерла лапки, предвкушая. — Я вчера принесла домой котлеты, так было вкусно!..
— А я, когда свои разогревала, всех соседей переполошила, — хихикнула, вспоминая ажиотаж, — мужики слюнями изошли, особенно новенький.
— Этот глист в тапочках? — подруга фыркнула, — да, его еще откармливать и откармливать!
— Зато любой его в ЗАГС затащить — раз плюнуть, если она не дура и готовить умеет! Представляешь, он даже не знает, как макароны варить! И все время ест одну яичницу.
— Неужели его маман ничему не учила?
— Скорее всего, окружила тотальной заботой, разрешая только учиться, учиться и учиться. И знаешь, какая у него фамилия?!
Я сделала театральную паузу.
— Захербахер!!
— Врешь!! — подруга выпучила глаза.
— Поклянусь, чем хочешь! Димитрий Людвигович Захербахер! Сама обалдела! Прям, как в анекдоте! Вчера коммуналку распределяли, и я услышала.
Похохотав, поднялись и отправились работать дальше.
Вечером я разогревала принесенный ужин — пюре с жареной рыбкой и делала быстрозасоленные огурчики. На кухне, кроме меня, трудились и остальные соседки: Варфоломеевна варила бурду, которую она называла почему-то борщом, тетя Оля строгала салат к тушеному мясу. Люська опять села на диету и питалась одними овощами, кои и резала сейчас в большую миску.
— Криська, а что ты готовишь? — Вот вспомни… оно!.. Люська попыталась заглянуть в мои кастрюли.
— Брысь! — привычно замахнулась на нее лопаточкой, — не лезь под ложку, сколько раз говорить?!
— Ну, Кри-ись?..
— Рыбу с пюре разогреваю, что тебе еще?!
— А чем это пахнет еще, таким остреньким?
— Огурцы сделала малосольные. Не лезь, говорю!!
Люська все-таки схлопотала по балде лопаткой и убралась к своим столам. Аннушка покосилась, но лезть не стала. Правильно, это Люське попало только для проформы, Варфоломеевну я бы отоварила со всей широты русской души. Ее почти все жильцы уже не по одному разу били за ее «художества», а все никак не доходит! Что показательно, муж Варфоломеевны, Илья Ильич, жену не защищал, предпочитая сначала выяснить все обстоятельства, а потом вынося вердикт. А пару раз даже присоединялся к экзекуторам. Да… Анна Варфоломеевна была весьма… активной «художницей», почитая за смысл своей жизни устраивание всяческих пакостей и отравление жизни окружающих.
В кухню зашел Захербахер.
— О, Димочка! — Варфоломеевна так живо обернулась и заулыбалась, что ботаник аж отшатнулся.
— Добрый вечер… — тот помялся, но, наверно, на кухню было сильно надо, так что он бочком обошел район Аннушкиной плиты подальше и бросился в свой угол.