— Ты, девка, меня так больше не пугай, — покачала головой Варвара, когда Татьяна открыла глаза, — , стара я уже стала для таких фокусов.
Варвара еще раз дала Татьяне нюхнуть нашатыря и убрала пузырек. Потом подала ей руку и велела: «Обопрись-ка, да поднимайся, нечего тебе в твоем положении на полу рассиживаться, сама знаешь, по полу всегда холод идет».
— О чем ты, Варвара? — не поняла Татьяна, присев на стул в другом углу кухни, подальше от разделочного стола — от одного взгляда на источавшую ароматы рыбу ее опять было в сторону повело.
— Ты вот что, — с сочувствием глядя на нее, сказала Варвара, — в обморок падать прекрати, а я сейчас вернусь.
Господи, расстроилась Татьяна, до чего же я слаба стала — привычный, вроде, путь прошла, а утомилась, точно весь день на поле пропахалась. Довела меня кручина, нет уже ни сил, ни терпения.
— На-ка, выпей, тебе сейчас самое то, — Варвара подала ей кружку холодного молока — только что из погреба, кувшин даже запотел.
— Спасибо, Варя, — кивнула Татьяна и отпила из кружки — прохладная жидкость успокоила и отрезвила, — уж и не знаю, как тебя благодарить. Ты прости, что пришлось тебя беспокоить. Не думала, что вот так запросто развалиться могу.
— Да ты особенно не извиняйся, — сочувственно сказала Варвара, — в твоем положении — обычное дело в обморок падать. Когда ждешь-то?
— Чего? — растерялась Татьяна.
— Не чего — кого, — улыбнулась Варвара и добавила, — ты пей, пей, а то опять, того и гляди, упадешь, а мне ужин готовить надо. Суп из сазана подавать велено.
— Не пойму я тебя что-то, Варвара, — нахмурилась Татьяна.
— А чего тут понимать! — весело сказала та, вспарывая очередной рыбине брюхо, — Татьяна поморщилась, но молоко свое дело сделало — ее не повело, и приступа тошноты как не бывало. — Меня, девонька, не проведешь! Я не первый год на свете живу и в таких делах не ошибаюсь.
— Господи, да можешь же ты прямо говорить! — всплеснула руками Татьяна. — Чего ты хочешь-то от меня?
— Ждешь ты, девка, малого ждешь, ясно, как божий день!
Татьяна побледнела и поставила кружку на стол.
— Да ты что, Варя! — воскликнула она. — Думай, что говоришь-то!
— А ты мне зубы не заговаривай, — покачала головой Варвара, — я и без тебя вижу, что к лету родишь.
— К лету? — вздрогнула Татьяна.
— Ничего, ничего, не робей — не ты первая, не ты последняя. Отец-то кто? Из ваших? Чего стыдишься-то? Дело житейское. Или… — Варвара пристально посмотрела на окаменевшую от известия Татьяну. — Не темни со мной — барин это?
— Ой, Варвара, — тоненько так всхлипнула она, — и не спрашивай, не могу я сказать.
— А и говорить ни к чему — сама догадалась. Значит, барин. Андрей Петрович.
Татьяна помотала головой и затихла.
— Сычиху-то зачем искала? — Варвара с подозрением посмотрела на Татьяну. — Если что дурное удумала — своими руками удушу.
— Что ты, Варя, — испугалась Татьяна. — Я зелья отворотного попросить хотела. Бросил меня Андрей Петрович, совсем бросил.
— Вона как! — нахмурилась Варвара и на время оставила чистить рыбу. — А мне сказывали, будто благороднее его на всем белом свете нет.
— Так оно и есть, Варя, — сквозь слезы прошептала Татьяна.
— Был бы благородным, помог бы тебе — вольную дал, о ребеночке заботился.
— Так ведь не знает он, я и сама-то от тебя сейчас узнала.
— Дура ты, Танька, — Варвара озабоченно посмотрела на нее, — делать-то что собираешься?
— Не знаю я, Варя! — вдруг вскричала Татьяна и зарыдала во весь голос — Варвара испугалась и кинулась ее утешать.
— Ты погоди, погоди, не бейся! Мы что-нибудь придумаем. Барин-то где?
— В столицу уехал, Лизу из беды выручать.
— Вот видишь, ее выручит — о тебе подумает.
— Да куда ему — женится он, Варя! Все сейчас к свадьбе готовятся — не до меня здесь, — безысходно махнула рукой Татьяна. — Пойду я. Нет у меня никакой надежды, и жизни не будет.
— А ну-ка постой, — преградила ей дорогу Варвара. — Не нравится мне твое настроение, девка. Ох, не нравится!
— Да каким же ему быть? — воскликнула Татьяна. — Не хочу я этого ребенка. Андрей Петрович меня больше не любит и ребенка моего не полюбит. А без любви так лучше не родиться на свет.
— А ты что — князя в мужья захотела? Избаловали тебя хозяева. Живешь, как у Христа за пазухой, а места своего не знаешь.
— Вот спасибо тебе, — с обидой сказала Татьяна. — Утешила!
— Выгоды ты своей не понимаешь — тебя же в доме как родную почитают. Князь Петр Михайлович — тоже хороший человек. Не дадут пропасть ребеночку — и воспитание дадут, и хорошим манерам обучат.
— Да на что холопу манеры!
— А вот Аня наша, посмотри, скоро будет играть в императорском театре, — с гордостью сказала Варвара.
— Твоими бы устами, — Татьяна поднялась и направилась к выходу. — Ничем ты мне не можешь помочь.
— Что это с Таней? — спросил Никита — в коридоре он столкнулся с Татьяной, которая брела к выходу, ничего не замечая кругом и на его приветствие не откликнулась — прошла мимо, словно тень. — Ни привета, ни ответа — как русалка, проплыла, холодная и чужая.
— Пропадает девка, оттого и — холодная, — покачала головой Варвара.
— Ты толком объясни, — удивился Никита, — может, и я чем сгожусь.
— Ей сейчас другой помощник нужен — ребеночка она ждет, а дите-то по происхождению — хозяйское. А господа, сам знаешь, не больно торопятся навстречу такому счастью.
— Слышал я — женится Андрей Петрович, — кивнул Никита. — А Таню, видишь, по боку?
— Вроде того, — кивнула Варвара и снова за рыбу принялась. — Ей бы, конечно, жениха сейчас хорошего, чтобы от молвы людской уберег и дите вырастить помог, да Татьяна уж больно гордая. Силой замуж не пойдет, а по любви… С этим и того хуже — убивается она, что есть силы, по барину. Такие вот дела, Никитушка. Слушай, а то подвез бы ты ее до имения — тяжело же ей?
— Подвезти? Отчего не подвезти, — согласился Никита. — Сделаем!
Он тотчас же побежал из кухни и бросился на конюшню. Татьяну он нагнал быстро — она брела по дороге, чуть качаясь, такая же потерянная, какой встретилась ему в доме.
— Танюша! — крикнул Никита, придержав коня. — Садись в сани — домчу с ветерком.
— Спасибо, Никита, я сама, — отказалась Татьяна.
— Вот еще! — Никита остановил сани и спрыгнул с облучка, прихватив большую медвежью доху. — Давайте, одень и прыгай в кошеву-то.
— Боюсь я твоей езды, — улыбнулась Татьяна. — Ты мчишь, аж дух захватывает, а у меня сейчас голова кружиться стала.
— Тогда я медленно поеду, — кивнул Никита. — Так еще лучше будет — можно успеть поговорить.
— Нет у меня на это настроения, — опустила глаза Татьяна.
— А я его тебе сейчас подниму, — улыбнулся Никита и, подсобив Татьяне усесться в кошеве, тронул коня и затянул песню — потешную, знакомую, Татьяна ее как-то на ярмарке слышала.
Пока он пел, она и впрямь почувствовала облегчение. Шуба согрела ее, а мерный тихий ход укачал.
— Танечка, проснись, — Никита осторожно тронул ее за плечо.
— Ой, — растерялась она спросонья, — где это мы?
— Ты прости, — смутился Никита, — я тебя чуть-чуть не довез.
— Ничего, я сама дальше дойду, — засобиралась Татьяна, но Никита жестом остановил ее.
— Я ведь не просто так задержался, я с тобой поговорить хочу, чтобы без посторонних глаз.
— Что это ты придумал, Никитушка? — растерялась Татьяна.
— Ты не бойся, я человек серьезный, и разговор у меня тоже такой, — Никита вздохнул, а потом взмахнул рукой, точно отсекая что-то, и выпалил, — выходи за меня замуж, Таня.
— Да ты что, Никита? — ахнула Татьяна.
— Помнишь, ты меня как-то бежать Подбивала, когда к Андрею Петровичу невеста впервые приехала?
— Помню, — прошептала Татьяна.
— Я ведь тогда тебя не понимал еще — не знал, как оно бывает, когда без надежды остаешься. Когда любишь, любишь, а потом — раз, и все кончилось.