Выбрать главу

причин, каковые никто упорно не желает видеть, хотя было бы весьма полезно знать их ради возможного предотвращения; впро­чем, предмет сей мог бы завести меня слишком далеко. Дошел ли дом Бурбонов4 до того состояния, чтобы повторить неизбежное падение Каролингов5? Так говорят во Франции сторонники ново­го человека6; однако у меня есть весьма веские причины полагать противоположное, и мне хотелось бы верить в свою правоту, ибо я более всего привязан к сей династии, ежели не считать той, кото­рая дала мне все7. Французские Бурбоны, конечно, ничуть не ху­же прочих владетельных домов; в них много ума и доброты. Более того, они пользуются тем уважением, которое происходит от их древнего величия; наконец, они постигли ту науку, каковая всегда приносит несчастья. Однако хоть я и считаю их весьма пригодны­ми пользоваться властью, но зато совершенно неспособными вос­становить ее. Для сего, несомненно, надобен гениальный узурпа­тор с твердой и даже жестокой рукою. И даже его преступления бесконечно способствуют этому, ибо есть две вещи, которые не может использовать законная власть. Что сделал бы король по­среди этих развалин? Или вступил бы в сделку с предрассудками, или растоптал бы их, но тогда они сызнова и окончательно низ­вергли бы его. Пусть действует Наполеон, пусть бьет французов своей железной палкой, пусть хватает, стреляет и ссылает всех, кто мешает ему; пусть создает Императорские Величества и Вы­сочества, маршалов, наследных сенаторов и вскорости, не сомне­вайтесь в этом, орденских кавалеров; пусть начертывает лилии в своем пустом гербе и пр. и пр. И тогда, Милостивая Государы­ня, сколь бы ни был глуп народ, у него достанет ума сказать: «Значит, правда, что великая нация не может иметь республикан­ское правление! Значит, правда, что надобно покориться хоть ка­кому-нибудь скипетру! Значит, правда, что равенство есть лишь химера!» Столь простые идеи представятся тогда всем умам, но, повторяю, только в том случае, если исходить они будут не от ко­роля, ибо иначе раздастся единый вопль: «Вот он возвращается со своими герцогами, орденскими лентами и пр. На что нам вос­станавливать сии ненавистные отличия?» <...) Итак, я повторяю мою ужасную дилемму: или дом Бурбонов износился и обречен тем судом Провидения, для которого нельзя искать причин, и в сем случае, какой бы ни была новая монархия, начинающая новую за­конную династию, она есть благо; или же сие августейшее семей­ство должно возвратиться на свое место, и тогда для него нет ни­чего пдлезнее временного правления Бонапарте, который устре­мится к собственной своей погибели и восстановит все монархи­ческие основы, причем это не будет ничего стоить законному го­сударю. Я не знаю будущего, но уверен, что тот, кто говорит: «Все кончено!», — ничего в этом не смыслит. Напротив, коронация Бонапарте увеличивает шансы й$роля, у которого, к сожалению, слишком много противу него предубеждений. Уже давно сражаюсь я по мере своих сил с оными и заслужил этим совершенно неожи­данное мною и весьма почетное его одобрение. Впрочем, оставим

сей предмет. Я говорю только: всякое чувство ненависти к узур­патору оборачивается любовью к претенденту. Именно так, на­деюсь, возникнет надобное законному королю понимание. <. .) Отрешаясь, насколько сие возможно для человека, от всех иллю­зий, я полагаю, что Бонапарте не сможет основать новую дина­стию.

Ежели бы письмо сие было книгою и я мог бы углубиться в выработанную мною метафизику, может быть, я и сумел бы убе­дить вас. Однако изберем самый краткий путь — путь опыта. По­литика подобна физике. В ней пригодно лишь то, что дает опыт. И я говорю: откройте историю и укажите мне обыкновенное част­ное лицо, которое вдруг поднялось бы на высшую ступень и осно­вало королевскую династию, — сего никто еще не видывал. Отсю­да я могу заключить, что таковое невозможно, ибо никогда среди бесконечных политических хитросплетений сие не происходило. Карл Великий8 наследовал Пипину9, могущественнейшему тогда во всей Европе. Он возведен был на престол, так сказать, силою самих событий. Сменивший Каролингов Гуго Капет 10 был герцо­гом Парижским, его происхождение шло в глубину веков. Стюар­тов11 низвергнул другой принц12, но потомство их осталось на троне, ибо королева Анна 13 происходила от Стюартов. Но посмот­рите на Кромвеля 14, столь схожего с Бонапарте; наследники его 15 не смогли удержаться. «Это потому, что сын его не хотел пра­вить»,— говорят добрые люди.. О bella! [27] У всего есть свои при­чины. Но я говорю только то, что такие фамилии не удержива­ются, и более ничего, и полагаю себя вправе считать, что миссия Бонапарте заключается в восстановлении монархии; возбудив против себя в равной мере и якобинцев, и роялистов, он откроет всем глаза, после чего низвергнется вкупе со своим потомством; что касается сроков, было бы излишней смелостью судить о них; всякий разумный человек должен повторить: nescio diem neque horam[28] Однако же, глядя на то, как идут дела, позволительно делать благоприятные предположения.

вернуться

27

О Боже! (итал.).

вернуться

28

Ни день, ни час неведомы (лат.).