Ваше Превосходительство видит, что безграничное увеличение военного сословия должно привлечь внимание всех истинно государственных мужей. Если вспомнить, что император Август управлял всем известным миром с 400.000 солдат, уж и не знаешь, что думать, глядя на происходящее. Как ни печально, но история не представляет ни одного примера, когда всеобщие и глубокие злоупотребления были бы исправлены законами и идеями, то есть мудростью человеческой; это делается лишь посредством революций, то ли бурных, то ли едва заметных, которые приносят новый порядок вещей. А в военной силе есть нечто опьяняющее, не дающее власти сдерживать себя. Что произошло в средние века, когда мы все были воинами? Наступил феодальный порядок, который задушил королевскую власть. А что будет теперь? Никому сие не известно, но когда это неизвестное наступит, уже не останется никакой возможности помешать ему. Но мы все-таки в силах оное предупредить, и точно так же, как гражданское общество создало истинную монархию, цивилизуя грубую силу, так и сильное гражданское общество есть наилучшее охранение монархии. С сей стороны Россия весьма неблагополучна: гражданское общество здесь не имеет абсолютно никакого значения. Вашему Превосходительству хорошо известно, что такое женатое и находящееся на содержании духовенство; а дворяне в истинном смысле сего понятия как сословие почти уничтожены системой чинов; нет до сих пор ни законного суда, ни гражданского правления; военная и гражданская службы, равнозначные при Петре I, теперь разделены огромной дистанцией и т. д. Чиновники, весьма влиятельные хотя бы по своей численности, не получая содержания, кормятся, как это всегда бывает, собственными силами. Таково состояние дел, и для деятельности Его Императорского Величества предлежит обширное поле. Он ясно видит все зло, особливо тот дух нечестности и казнокрадства, каковой старается искоренить всеми своими силами. Да благословит его Господь! Оканчиваю тем, с чего начал. Россия являет собою великое зрелище, на каковое всегда я_ буду взирать с любовью, но и с ужасом.
Император стал жестким и даже тяжелым. Он подавляет всех вокруг. Его дурной нрав более чем оправдан, и все-таки это истинное несчастие. Успехи, достигнутые им в чужих краях, сделали его настол^о самоуверенным, что он уже ни в чем более не сомневается. Боже сохрани, как бы не зашло все слишком далеко! Для меня невозможно не любить его, да и нет у нас иного друга. Австрия хочет всем завладеть или сама, или через своих принцев. <...)
187. ГРАФ К. В. НЕССЕЛЬРОДЕ — КНЯЗЮ П. Б. КОЗЛОВСКОМУ
31 МАРТА (12 АПРЕЛЯ) 1816 г.
Князь,
Депеша, отправленная к вам с настоящей почтой по поводу отозвания графа де Местра, была составлена в не слишком неблагоприятных выражениях лишь из снисхождения к просьбам этого посланника, который вполне основательно придает большое значение заботливому к нему отношению, долженствующему гарантировать ему как забвение всего происшедшего, так и выгоды, присущие почетному отозванию. <. .>
Граф де Местр во время пребывания своего в России приобрел репутацию, соответствующую его высоким познаниям, но преувеличивающую широту его ума. Его удивительная память, обогащенная и изощренная долгими занятиями, существенно заменяет недостающую ему глубину. Стремясь более ослепить, чем просветить окружающих, г-н де Местр домогается всяких успехов, каких только можно добиться в высшем свете, и его чрезвычайное усердие непрестанно бывать в нем, обратившееся в привычку и настоятельную потребность, предоставляет ему широкие возможности пользоваться в избранном им кругу властным авторитетом. Его политические взгляды и религиозные убеждения приобрели крайнюю тенденциозность по причине несчастных событий, жертвой которых он оказался. Непоколебимое упорство его идей и нетерпимость его принципов являются исключительно результатом ненависти, которую он питает без разбора ко всему, что ему кажется приближающимся к мнениям века, хвалить которые ему не за что. Уже и раньше проникнутый далеко не либеральными взглядами, он с еще большей горячностью воспринял все недостатки, свойственные духу касты и секты, с тех пор как открыл, что источник всех бед надо искать в предмете его личной ненависти. Таковы настроения, с которыми этот посланник приехал в Россию.