Вы, верно, прежде меня узнали, что русская эскадра силою в тринадцать линейных кораблей, ничего не подозревая, спокойно встала на якорь у Гибралтара. Также оставшийся в неведении адмирал Руссель 4 сопровождал ее при выходе из сего порта. Вы спросите меня, почему же они ничего не знали. .? Прошу вас, не продолжайте, мне нечего ответить вам. Теперь эскадра движется прямо к Ла-Маншу, как рыба в невод, и кто знает, не войдет ли она в Плимутскую гавань, салютуя изо всех пушек? А если какой-нибудь быстроходный корвет упредит ее обо всем происшедшем, то надобно будет ей искать убежища в одном из испанских или французских портов, где она окажется во власти того, кому прежде всего прочего надобны теперь корабли; в любом случае я почитаю ее потерянной для России. Адмирал Сенявин как раз тот человек, который, будучи атакованным, способен совершенно понапрасну дать растереть себя в порошок. <. .)
Если я не писал ничего в последних моих письмах о Швеции, то лишь за отсутствием каких-либо известий оттуда. Вы знаете, все ей угрожают, и в Финляндию вступил уже весьма большой корпус. Однако пока не открылось никаких действий, а Император очень хорош со шведским послом. Беда в том, что Монарх сей 5, пользующийся столь большим уважением и вполне сего достойный, не завоевал любовь собственного своего народа. Из четырех сословий три противу него, и, как говорят, за него лишь крестьяне.
Генерал-интендант князь Волконский6, один из самых богатых вельмож (по крайней мере, по жене своей), отставлен, так же как и подчиненный ему генерал Обресков 7, вследствие огромных злоупотреблений, открывшихся в снабжении провиантом за последнюю кампанию, каковые были главною причиною плачевного ее исхода. Князь купил здесь дворец и изрядно украсил оный. Император предложил ему продать его со всею обстановкою французскому послу. Говорят, будто князь был не очень к сему расположен, но Император столь любезно просил его, что он решился отдать дворец за 360.000 рублей. Французский посол, имея такое жилище, получает еще и 700.000 франков содержания. Английский же перед своим отъездом нанял дом за 20.000 рублей в год. Моя конура, где я не осмеливаюсь никого принимать, обходится более 4.000 франков на наши деньги. Не знаю уж, чем кончится сей разгул расходов. Сильные мира сего дают представление, которое слабым стоит слишком дорого. <. .)
Поеду ли я? — имеется в виду намерение де Местра ехать в Париж для встречи с Наполеоном.
2 Магомет, Мухаммед, Мохаммед (ок. 570—632) — основатель религии Ислама. По легенде, возникшей в Европе после Крестовых Походов, его гроб парит в воздухе.
3 Мордильо — других сведений об этом лице не найдено.
4 Адмирал Руссель (Рассел) — других сведений об этом лице не найдено.
5 Монарх сей — шведский король Густав IV Адольф (1778—1837). Вступил на престол в 13 лет. Отличался нерешительностью и одновременно высокомерием и самонадеянностью. Его ненависть к Наполеону и сумасбродная идея о том, что он предназначен уничтожить этого выскочку корсиканца, втянули Швецию в рискованную политику. Густав IV примкнул к коалиции держав против Франции (1805), после поражения которой Швеция оказалась в критическом положении. Риксдаг объявил неразумного правителя низложенным (1809) и избрал королем бывшего регента Швеции герцога Карла под именем Карла XIII. Густав IV Адольф умер в эмиграции.
6 Волконский Дмитрий Петрович (?—1835)—князь. Генерал-лейтенант, генерал-интендант (1800—1807). Член Воинской Комиссии.
7 Обресков Михаил Алексеевич (1754—1842)—генерал-кригскомиссар, сенатор.
69. КАВАЛЕРУ де РОССИ
13 (25) ДЕКАБРЯ 1807 г.
<. .) Я знаю все, что можно сказать противу Бонапарте: он узурпатор и убийца; но возьмите в соображение, что он узурпатор меньше, чем Вильгельм Оранский и убийца меньше, чем Елизавета Английская2. Надобно подождать приговора времени, каковое я называю первым министром Бога по делам монархов; а пока, г-н Кавалер, мы не можем быть сильнее самого Всевышнего. Надобно вести переговоры с теми, кому Он заблагорассудил отдать власть. Ничто не говорит за то, что Бонапарте установит династию, а многие соображения указывают даже на обратное. Но все предвещает долгое его царствование, как и то, что деяния его сохранятся (по крайней мере, в большей своей части). Помнится, лет десять назад я имел честь писать вам: «Его Сицилийское Величество3 полагает, что Англия и Россия возвратят ему трон; но я так не думаю». Спасение может исходить только от самой Франции, в том или ином виде. Тайна моя строго сохраняется тем малым числом особ, коим она известна. Замечу, что посол Франции, как он сам сказал мне, ехал сюда из Парижа восемнадцать дней, и мог бы узнать о моем деле до своего отъезда. Однако, по его словам, уведомился он обо всем от генерала Са- вари; со мною говорил он весьма благожелательно. Посредник, про которого писал я вам, продолжает уверять, что я непременно поеду. Но министр держится противоположного мнения и почитает все это безнадежным. Посмотрим. Что касается меня, не берусь ничего утверждать, но, случись мне держать пари, я склонялся бы к положительному ответу по причине некоего благоприятного ветра, сопровождающего сие дело. Также во многом верю я тому внутреннему голосу, который подталкивает иногда человека и бывает мудрее рассудка, хотя сей последний и играет сейчас свою роль. <. .)