"Маска", которую употреблял в подобных обстоятельствах Ковров, была не что иное, как клеенка, вырезанная в величину человеческого лица и с одной стороны густо смазанная липким варом, посредством терпентинного масла приведенным в нетвердеющее состояние. Ковровские молодцы употребляли этот "струмент" с изумительной сноровкой: обыкновенно делалось так, что один из них, тихо подкрадываясь сзади к избранной жертве, ловким ударом влеплял ей в физиономию липкую клеенку - и жертва тотчас же становилась нема и слепа, задыхалась от недостатка воздуха; засим, если представлялась надобность, скрученные назад руки перетягивались бечевой, и начиналась дальнейшая "помада", смотря по тому, нужно ли было ограбить или совершить что-либо иное.
Золотая рота образовалась в половине тридцатых годов. Первыми основателями ее были три польских дворянина. Она никогда не отличалась многочисленностью своих членов, зато все уж они могли с честью назваться отчаяннейшими головорезами, которые нигде и ни в чем не знали преград для своих самых дерзких подвигов. Настоящий вожак этой шайки, поручик Ковров, был в полном смысле то, что называется triple canaille*. Дерзкий, храбрый и самоуверенный, он обладал, кроме того, еще красотою, манерами и светским лоском, известным под именем образования. Перед членами Золотой роты, и в особенности перед Ковровым, трепетали все остальные хороводы. Он повсюду имел своих тайных агентов, которые незаметно, но зорко следили за каждым предприятием Мазуров. В момент исполнения такого предприятия на место действия вдруг нежданно-негаданно являлся Ковров с кем-либо из своих и требовал контрибуцию, грозя в противном случае тотчас же донести полиции, и мошенники, для того чтобы "смирить ему звонок", невольно должны были жертвовать часть сламу, какую он сам заблагорассудил себе назначить. Действуя необыкновенно тонко и ловко во всех своих предприятиях, он вел себя так, что под него никак нельзя было подпустить иголки, и таким образом грабил вдвойне: и мирных обывателей града С.-Петербурга, и мазуриков вместе. Подобный промысел искони существует и в мазурничьем мире: между ними есть разряд людей, которые сами никогда не пускаются на воровство, но промышляют собственно тем, что узнают о всякой покраже, и за одно это знание, за одно отрицательное соучастие свое получают известную долю - лишь бы только молчали да полиции не выдали. Впрочем, надо прибавить, что подобных людей в этом мире очень немного, и все они пользуются у самих мазуриков глубочайшим презрением. Не пользовался им только Ковров, но это потому, что он вообще действовал en grand и пускался со своей Золотой ротой на такие отчаянные, рискованные подвиги, о каких остальные хороводы и мечтать не дерзали. Мазурики, какого бы разряда они ни были, вообще очень уважают риск, хитрость и силу, - поэтому они и Коврова уважали, боясь и ненавидя его в то же время до последней степени.
______________
* Тройная каналья (фр.).
- Кому это пачпорт изготовляете? - спросил он, взяв со стола бумагу и преспокойно запихивая ее в свой карман.
Гречка кивнул головой на Бодлевского.
- Ага, так это для вас? очень приятно слышать! - сказал Ковров, смеривая его глазами. - Итак, господа, двадцать пять рублей, или прощайте до приятного свидания в следственной камере.
- Господин Ковров! позвольте с вами говорить по чести! - вмешался опять Пахом Борисыч. - Мы взяли за дело двадцать рублей - вам весь хоровод даст в этом свое честное слово! - ведь не подлецы же мы какие! Ведь не станем же мы из-за двадцати каких-нибудь паршивых рублишек лгать вам и марать честь своего хоровода!
- Вот это - дело! это хорошо сказано! Хорошее слово я люблю и всегда готов уважить! - поощрительно заметил Сергей Антоныч.
- Ну, так сообразите же сами, - продолжал чиновник, - сообразите, что, отдавши вам всю выручку, мы все на шишах должны остаться! За что же нашему труду пропадать занапрасно!
- Пусть вот они заплатят! - сказал Ковров, вскинув глаза на Бодлевского.
Бодлевский снял с себя золотые часы - единственное наследство от своего отца, и вместе с оставшимися пятью рублями бросил их на стол перед Ковровым.
Ковров опять вымерил его глазами и улыбнулся.
- Вы - благородный молодой человек, - сказал он, - вашу руку! Я вижу, вы далеко пойдете.
И он с чувством пожал руку граверу.
- Только надобно вам знать на будущее время, - прибавил он дружески-внушительным тоном, - что я в своих сношениях с этим народом никогда не пользуюсь вещами, а всегда заставляю платить контрибуцию чистыми деньгами. Эй, вы! - крикнул он, обращаясь к компании. - Ступайте кто-нибудь с часами к вашему святоше Прову Викулычу - пусть он мне разменяет их по совести - слышите ли, по совести! - на две трети того, что стоят: вещь хорошая, в магазине надо шестьдесят рублей заплатить. Да пусть приготовит мне ерша в салфетке*; я приду к нему в гости, а иначе - плохо будет! крикнул он вдогонку удалявшемуся Юзичу, который через минуту возвратился и подал Коврову сорок рублей. Ковров пересчитал и положил себе двадцать в карман, а остальные молча, но с джентльменской улыбкой, возвратил Бодлевскому.
______________
* Бутылка шампанского, которую подают обернутую в салфетку (жарг.).
- Одно вынимается, а другое кладется на смену, - сказал он, подавая Бодлевскому вид вдовы коллежского асессора. - Теперь старый плут, Пахомка, может и за делопроизводство свободно приниматься.
- Да что ж тут приниматься? - с улыбочкой заметил Пахом Борисыч. - Вид ведь чистенький, дворянский; особых примет, якобы глаза серые, нос умеренный, писать по закону не требуется - значит, и так сойдет полегоньку. А теперь бы мне вот рюмочку, да потом и за трыночку, - заключил он, направляясь к штофу и на пути пригласительно показывая Гречке колоду карт.
- Мы с вами будем знакомы; мне ваше лицо понравилось, и потому, надеюсь, сделаемся друзьями, - сказал Ковров, вторично пожимая Бодлевскому руку. - А теперь пойдемте - выпьем. Вы мне за стаканом расскажете, для чего вам нужен этот пачпорт, а я, за ваш поступок с часами, зла вам не пожелаю. В этом дает вам свое честное слово поручик Сергей Ковров! Я тоже умею быть великодушным! - заключил он, и новые друзья, в сопровождении всей компании, направились в "чистую половину".