Выбрать главу

Евлампию Петровну окружили и куда-то повели местные почтенные дамы, а Федора Ивановича потащил к буфету Дикундяк.

И, гуляя с кумысницей Лизой под руку во всей этой толчее, чувствуя на себе удивленные взгляды, заражаясь скромным весельем девушки, Коробьин совсем позабыл о том, что он -- будущий директор департамента и во всяком случае губернатор. Поэт Ласточкин уже посмотрел на Лизочку несколько раз, но Коробьин нарочно не отпускал ее от себя и, притворяясь влюбленным, гулял с ней до 11 часов. Сусанна Михайловна так и не появлялась.

Потом стал накрапывать дождь.

V

Всю ночь слышались отдаленные глухие раскаты грома, и в первый раз за все время Коробьин ворочался с боку на бок и почти не спал. Но молнии не было, и гроза так и не разрешилась. Иногда начинали шуметь деревья, прыскали крупные капли дождя, и через открытые окна вдруг доносился до Коробьина вместе с запахом смоченной пыли какой-нибудь отдельный аромат тополя или березы. На рассвете он забылся, но, должно быть, скоро после этого его разбудил стук. Он открыл глаза. Кто-то стучал снаружи по подоконнику зонтиком или палкой. Коробьин выглянул из-за ширмы и увидал в окне кончик кружевного зонтика Сусанны Михайловны.

-- Сейчас, сейчас! -- в непонятном волнении крикнул он.

Заспанный, в пиджаке с поднятым воротником, он подбежал к окну и увидел Сусанну Михайловну, всю в белом -- в белой косынке и белом кисейном платье, -- которая в ожидании стояла почти спиною к дому и обрывала какую-то веточку листок за листком.

-- Здравствуйте, -- сказал он, и она обернулась.

-- Одевайтесь скорее, -- говорила она, таинственно и чуть-чуть застенчиво улыбаясь, -- пойдемте гулять в Железный Лог. Я вас подожду на террасе. Вы не сердитесь, что я вас разбудила.

Он не сердился, но был очень удивлен. "Что это за железный лог, в который ходят гулять в пять часов утра?" -- думал он, одеваясь.

Утро было чудесное, необычайно душистое, и оно напомнило Коробьину его въезд в Анютин неделю тому назад. Тогда это еще был чужой, непонятный зеленый городок, теперь -- уже какое-то собственное поместье, в котором он чувствовал себя, как рыба в воде. Почему же однако не показывалась эти дни Сусанна Михайловна, и что значит этот ранний визит? Вдруг стало весело, интересно. Он надушил платок, надел на затылок шляпу и вышел.

Она тотчас же встала и направилась к калитке.

Городок спал, даже коров нигде не было видно, и только по всем дворам пели петухи.

-- Где вы все время пропадали? -- спросил Сусанну Михайловну Коробьин.

-- Сидела дома.

-- Были нездоровы?

-- Нет.

-- Заняты?

-- Нет.

-- Сердились?

Она подняла на него свои спокойные зеленоватые глаза и ответила вопросом на вопрос:

-- На кого?

-- Может быть, на доктора Ильина, -- неожиданно для себя ответил он.

На одно мгновение ее глаза впились в него вплотную, настойчиво, жестоко, как печать, и она сказала почти сердито:

-- Откуда вам это известно?

-- Представьте себе, я это совсем по вдохновению сказал.

Она поверила и успокоилась сразу, и опять, как тогда, в разговоре об инженере, стала откровенна.

-- Вы, действительно, угадали, -- медленно говорила она, -- я узнала, что он пьет, и спасалась дома от его преследований. Пьяный он безгранично дерзок, ищет и ловит меня на улице, и один раз уже был страшный скандал. Отец даже жаловался на него в Петербург. Этого, конечно, не следовало делать...

-- И вы сидели в плену?

-- Да. И только сегодня решила прогуляться, когда добрые люди спят. Вас разбудила не я, а доктор Ильин.

Шли в противоположную сторону от Дворянской, поворачивали из улицы в улицу, шагали по каким-то мостикам и дощечкам, и, наконец, миновали железнодорожное полотно, вступили в ущелье из двух красноватых обрывистых берегов. Это и были когда-то берега изменившей свое русло быстрой реки и назывались они теперь "Железным Логом". Стало сыро и холодновато. Под ногами зазвенели осколки железной руды, круглые, продолговатые, похожие на заржавленные утюги с ручками, на подсвечники, на какие-то причудливые браслеты. Ущелье постепенно расширялось, и через срезанный край одного из берегов вдруг брызнули совсем золотые длинные солнечные лучи. Зажглись наверху в траве сияющие изумрудные огоньки, осветились уютненькие терраски, пещерки, вкусно надломленные горизонтальные слои глины и железного грунта, напоминающие собою желто-красную "союзную" пастилу. Сусанна Михайловна подобрала платье и побежала. Коробьин за ней. Она оборачивалась к нему, и он видел ее совсем новое, доброе, детски улыбающееся лицо с зубками ласковой, расшалившейся лисички.