Радищев и Шелехов стояли возле небольшого стола, на котором в беспорядке лежали исписанные листы и гусиные перья. Рубановская мысленно сравнила их. Шелехов был ростом немного выше Александра Николаевича, шире его в плечах. Чуть курчавые, чёрные волосы его хорошо оттеняли здоровый загар лица, овеянного морскими ветрами. Рядом с ним Радищев казался совсем болезненным и измученным. Это сразу бросилось в глаза Елизавете Васильевне.
— Моя сопутница, друг мой, — сказал Радищев.
— Очень рад засвидетельствовать своё почтение, — шагнув к Рубановской и пожимая её руку, проговорил Шелехов и представился.
— Александр Николаевич так много рассказывал о вас, — проговорила Елизавета Васильевна, — что я, входя сюда, догадалась, что кроме вас, Григорий Иванович, никто не мог ещё так страстно говорить о плавании к берегам американской земли…
— О чём же мне ещё рассуждать, Елизавета Васильевна, — сказал Шелехов, — сие цель моей жизни и счастье моё… Каюсь, привержен по гроб к сему делу, — смеясь, закончил он и присел на табурет.
— Я не помешаю вашему разговору? — посмотрев на Александра Николаевича и гостя, спросила она.
— Боже упаси! — поторопился сказать Шелехов, — присаживайтесь-ка ближе к нам…
Рубановская, немного смущённая, оправдываясь, заметила:
— Неприглядно у нас, собрались в путь…
— Я ведь привык к чемоданам, — просто сказал он, — дома бываю, как гость, больше путешествую, Елизавета Васильевна… Привышный к сему…
Григорий Иванович приветливо улыбнулся. Рубановской показалось, что ему не терпелось поговорить о другом, прерванном её неожиданным появлением.
— Всё ли готово было к такому походу? — спросил Радищев, возвращаясь к теме их разговора.
— Я нашёл уже и сведущих к плаванию по Ледовитому морю людей, с помощью коих надеялся достигнуть вожделенной отечеству цели…
Рубановская слушала рассказ Шелехова с глубоким вниманием. Не перебивал его и Радищев, увлечённый смелыми замыслами мореходца. И хотя Елизавета Васильевна не совсем ясно представляла себе, как Шелехов собирался «обойти страшный Чукотский мыс Беринговым проливом от стороны сей и с другой от цепи Алеутских островов», ей всё же было приятно слушать об этом. Она чувствовала, что Григорий Иванович говорил о большом и очень важном походе в Ледовитое море, который будет иметь огромное значение для будущего России.
Потом Шелехов сказал, что намерен «учинить опыт ко вступлению в коммерцию с островами близ китайских берегов, через цепь Курильских островов людьми способными». Он перечислял эти острова, и названия их: Формоза, Макао, звучали почти сказочно для Рубановской.
— Хорошо бы для сей цели обследовать и присоединить к государству нашему русло реки Амура, — мечтательно продолжал Григорий Иванович, — устроить в устье его компанейским судам безопасное пристанище…
И опять, следя за мыслью Шелехова, как он её излагал, Елизавета Васильевна пыталась представить себе «гриву прерывающегося хребта, начинающегося в Иркутской губернии у Байкал-озера, простирающегося на восток и оканчивающегося на берегу того моря, в которое впадает знаменитая река Амур и другая река Удь». По ним мечтал пройти со своими людьми мореходец.
— Я готов послать экспедицию для отыскания удобного пути из Иркутска в Охотск по Амуру и морем на север на свой кошт, — говорил Григорий Иванович, и голос его, такой звонкий, уверенный, словно звавший вперёд, вдруг заметно ослаб, утратив свою силу, — но сие токмо дерзкая мечта моя. Государыня, Сенат наш зрят по-иному…
Радищеву от последних слов Шелехова также стало больно и обидно.
— А всё же надобно попытаться на свой риск и страх свершить сие важное предприятие. Не государыне, не Сенату нашему оно нужно, а более государству российскому.
— Жду нетерпеливо возвращения нашего сотоварища по мысли Эрика Лаксмана, — сказал Шелехов. — Что-то он привезёт? Радостное или огорчительное сообщение…
— Будем верить, радостное…
— Вот тогда, направя курс на острова Курильские, — с искренним увлечением продолжал Шелехов, — можно не токмо утвердить знаки империи нашей в сих местах, но и коснуться самой цели японского государства, узнать естественное положение граничащих мест его, приблизиться чрез то к начальному возобновлению тамо миролюбивой связи, а в случае и завести торговлю с ними…