Вода тащила его кубарем, вода шипела и гремела, обдавая тело Аполлона мириадами пузырьков. Страха не было, страх не успел прийти и завладеть сознанием Аполлона; успела прийти мысль: все! это последнее, что Аполлон видит, и больше ничего не будет...
Вода тащила его куда-то, обо что-то ударяя, вода крутила его, будто малую былинку. Аполлон, открыв глаза, пытался ухватиться за что-нибудь, дабы противостоять, суметь выбраться из адского водоворота, но возле него были только такие же несчастные, как и он сам, — мощный поток воды, увлекши их, не отпускал более, и тащил, и кружил, швырял вправо и влево, мял, гнул в дугу, не давая глотнуть воздуха. За грохотом воды не слышно было криков.
В тот момент, когда Аполлон совсем уж распростился с жизнью, он вдруг почувствовал землю под ногами. Волна же, постепенно теряя силу, еще бежала куда-то вперед.
Аполлон поднялся; он обнаружил, что волна, подхватившая его на набережной, протащила его саженей пятьдесят по улице. Рядом с Аполлоном поднимались с земли еще несколько человек; они откашливались и отплевывались; у того молодого господина, какого Аполлон приметил на набережной, нервически дергалась щека, девица, что была с ним, серая от холода, плакала навзрыд.
— Берегись!... — был крик откуда-то сзади.
Аполлон обернулся. И в этот момент его и всех, кто был рядом, накрыла вторая волна — еще более мощная, чем первая. Аполлона перевернуло и ударило плечом оземь, затем со стремительностью пушечного ядра погнало дальше по улице; последнее, что он помнил, — это еще один удар, вероятно, о фундамент какого-то дома; этот удар оглушил Аполлона, и сознание, кажется, покинуло его...
Он пришел в себя, быть может, спустя секунду. Он сидел на мостовой по грудь в воде, прислонившись спиной к какой-то стене. Ни того молодого господина, ни его девушки рядом не было. В двух саженях от Аполлона плавал лицом вниз труп мужчины. В том, что это был труп, Аполлон не сомневался: из страшной раны на голове вытекала кровь. Еще несколько человек поодаль вставали из воды; один стонал, держась за бедро, другой, ругаясь, грозил реке кулаком — словно живому существу, способному понять этот жест... Барахтались в воде с десяток крыс — они пытались вскарабкаться на фундамент, цеплялись коготками за неровности стены, срывались и повторяли попытки бессчетное число раз — они боролись за жизнь.
Аполлон поднялся. И только тут до него, до оглушенного, дошло, что все произошедшее — это наводнение, какие иногда случаются в северной столице, причиняя ей немалый ущерб, и о каких долго потом рассказывают старожилы...
Волны больше не прокатывались по улице, но вода быстро прибывала. Вода с шумом вливалась в подвалы и подъезды, плескалась у стен, подбираясь к окнам первого этажа. Люди — насмерть перепуганные, с перекошенными лицами — глядели в окна на воды Невы, растекающиеся меж домов. Те, кого наводнение застало на улице, торопились укрыться в домах, ломились в наглухо закрытые дворниками двери, бежали дальше, потом, не в силах терпеть ледяную воду, взбирались на ограды, на деревья и фонари, лезли в окна.
Тут и там слышались крики, мольбы о помощи, стук в двери, звон разбитого стекла; случались короткие потасовки — за доску, за фонарь, за удобный сук на дереве... В начале улицы, увидел Аполлон, встряла между зданий груженная лесом барка, несколько человек уже успели вскарабкаться на нее и жались друг к другу, пытаясь согреться.
Не зная, что предпринять, Аполлон стоял с четверть часа на высоком фундаменте одного из зданий, удерживаясь руками за подоконник, и был невольным свидетелем гибели нескольких человек. Какого-то старика прижала к стене и придавила плывущая по улице от здания к зданию карета; лошадь давно захлебнулась в упряжи; кучер сидел на крыше кареты и был бессилен помочь несчастному старику да, как видно, не особенно и стремился к этому. В другом экипаже, тоже влекомом куда-то течением и полузатопленном (из воды выглядывали только верх и узкая полоска окна), бился, не имея сил открыть дверцу, пожилой полный человек, по виду — вельможа, быть может, из придворных; вода довольно быстро протащила карету мимо Аполлона, и тот видел расширенные от ужаса, немного навыкате глаза задыхающегося человека; карета уткнулась в уличный фонарь, ее развернуло как будто специально для того, чтобы Аполлон мог наблюдать момент смерти; Аполлон,не раздумывая, прыгнул в воду, подплыл к карете и пытался помочь открыть дверцу; он дергал за ручку, упирался ногой в кузов, однако заклинившая дверь не открывалась; когда Аполлон в отчаянии дернул ручку посильнее, та попросту оторвалась; спустя минуту агонии задохнувшийся вельможа погрузился в воду, и Аполлону были видны только его покатые круглые плечи и лысый затылок; карета, ставшая катафалком, сдвинулась с места и медленно поплыла прочь... Двухэтажный дом напротив — старый, еще мазанкового типа,— подмытый водой, обрушился, погребая под собой и жильцов, и тех, кто по капризу злосчастной судьбы оказался в этот роковой миг рядом...