Гостей же подвели к шикарной коляске, запряженной парой лошадей.
– Прошу, – судебный следователь церемонно протянул руку, приглашая садиться.
– Николай Иванович, – произнёс Путилин, когда тронулись, – чем знамениты Семеновцы?
– Да ни чем особенным, – пожал плечами следователь, край наш не богат. Только вот лен и сподобились выращивать, от него вся прибыль. Местные его выращивают, а булыни, так здесь купцов прозывают, скупают на корню весь урожай и за границу отправляют или в Лилль, или в Белфаст. Самое неприятное, что задарма. Крестьянину деньги к осени нужны на закупку товаров и для уплаты податей. Таким был и убитый Семенов, ближайшую округу в кулаке держал. Не было ни одного земледельца не задолжавшего нашему убиенному. Хватка была у него медвежья. Один раз, – разговорился Николай Иванович, – несколько человек подожгли его дом. Так он выстроил новый наподобие крепости, стены двухсаженные, с собачьей охраной на краю деревни. Поджигателей так и не смогли сыскать.
– Как же обнаружили убиенных? – удивился помощник.
– Узнали по случайности. Семейство купца поднималось рано, хозяйством занимались, печь топили, а здесь тишина с утра, даже собаки и те не лаяли. Соседка заподозрила неладное, решила проверить – может, в доме что случилось? А когда подошла к воротам, то они были приоткрыты. Сквозь щель заметила мертвых собак и работника, что выполнял всю грязную работу по дому.
– Вы прибыли в тот же день?
– Да, как получили известия, сразу же в деревню. Приехали засветло.
– Чужие могли к нему попасть?
– В том—то и дело, что нет. Никого из чужих дальше ворот не пустил бы.
– Странно.
– Вся невидаль, что странно. Взрослые были связаны и убиты ударами топора, а дети в одной комнате зарезаны ножом.
– Ничего странного не было?
– Странность была в диковеном узле.
– Чем?
– Подобие морского что ли, хотя господа, к морю касательства не имел. Сужу исключительно по литографиях в книгах.
– На том спасибо.
За беседой незаметно подъехали к дому убитого.
Дом действительно напоминал неприступную крепость. Огороженный двухсаженным забором он стоял, возвышаясь темной громадиной, навевая мысли о древних русских городищах, обнесенных бревенчатыми стенами.
Сестра купца не стала переезжать в освободившийся дом из—за суеверия, ведь десять душ покинули тела не по собственной воле, а только навела порядок, замыла кровавые следы.
Судебный следователь оставил гостей у ворот, а сам же вернулся через пять минут с новой хозяйкой, бойкой старушкой маленького роста.
– Доброго дня, – поздоровалась она.
Следователь развел руками, мол, одним нельзя.
Путилин понимающе кивнул головой.
Большой двор радостно зеленел травою. дом же производил гнетущее впечатление, не смотря на резное крыльцо и ажурные деревянные ставни.
– Там у колодца, – показал следователь, – и там, – показал рукою, – лежали зарубленные псы. На крыльце головою к ступеням Василий Сорокин, три раза ударили в спину ножом, на руках обрывки веревки.
Вошли в сени с низкими дверями, потом в светлую большую комнату с двумя лавками в углу и массивным столом для всей семьи.
– В этой комнате, – следователь подошел к двери и распахнул, – на полу рядком лежали связанные хозяин, его сын и сноха. А в той, – указал на двери напротив, – дети от трех до одиннадцати лет. Резали, как курят, по одному и всех точным ударом в сердце, – Николай Иванович перекрестился, – хоть не мучились. Здесь же на столе стояли две бутылки водки и закуска.
– Значит, хотя бы одного из убийц Семенов знал.
– Так точно.
– Да не пустил бы постороннего мой братец, – вмешалась в разговор нынешняя хозяйка дома, – очень был осторожный. На ночь супостатов выпускал, – Иван Дмитриевич понял, что старуха говорит о собаках, —так они не только лай поднимали, а кого хошь на части в миг растерзали бы.
– Скажите, – поинтересовался Путилин, – много денег у него здесь было?
– Почитай все его накопления, прижимист был, – перекрестилась на икону, – сколько ему говорила – отвези в банк, неровен час ограбит кто иль снова петуха пустит. Нет, говорит, под боком целей будут.
– У него были тайники?
– А как же, в сундуке он хранил немного, а остальное в подполе.
– Осмотрели весь дом и действительно были потайные места, но было видно, что в доме никто не искал, а сразу вскрыли места хранения.
– Сам хозяин, – дополнила сестра, – в жисть бы не сказал, где у него что лежит. На куски его режь, все одно молчал бы. О деньгах в подполе даже сын не знал, не то чтобы кто сторонний.