Некоторое время шли молча.
– Иван Дмитрич, а когда Вы заподозрили неладное в деле? – спросил уже на лестнице Михаил.
– Первые сомнения меня посетили, когда я нашел в бюро паспорта. Напоминало, что кто—то прямо таки желал, чтобы они были обнаружены не кем– то, а именно мною, начальником сыскной полиции, чтобы отправить розыски по ложному следу и на первых порах это действительно удалось. Я бросился, словно борзая, учуяв добычу.
– А я был уверен в виновности господина Комарова, больно все складывалось не в его сторону, ведь паспорта, деньги, притом уклончивый ответ из иркутской губернии.
– Нет, у меня все стало в обратную сторону, ответ из губернаторской канцелярии добавил немного ясности, а паспорта и деньги подброшены, тем более для этих господ сумма была отнюдь невелика.
– Н—да.
– Из губернаторской канцелярии не хотели выносить сор из избы, там в деле не все обстоит законно и поэтому в своем донесении они уклончиво касались щекотливой темы – дела его отца.
– Для чего эти господа похитили секретаря?
– Просто не нашли ничего лучшего, чем похищение и хотели выставить господина Комарова в нехорошем цвете, а когда увезли его в Сестрорецк, в головах наступило прояснение и не знали, как им поступить дальше.
– А как они его удерживали? Силой?
– Нет, думаю, опаивали маковым отваром, а может и иным сонным зельем. Он и спал эти дни, не подозревая об интриге округ его имени.
– Иван Дмитрич, а я бы не догадался об отваре. Но господа—то…
– Ты же видел облегчение, скользнувшее по их лицам.
– Я не пойму, Иван Дмитрич, как вы догадались, что именно Мельникова была той дамой в черном?
– Ну, Миша, внимательнее надо быть. Швейцар говорил о высокой даме. Так?
– Так, но все дамы сидели?
– Совершенно верно, сидели на одинаковых креслах, а кто из них был выше?
– Но прически?
– Внимательность развивай, господин Жуков, внимательность.
– Вы думаете, все окончится благополучно?
– Я уверен в этом, том более господа полюбовно решат вопрос с пропавшим чиновником.
Газетная статья. 1874 год
День с утра не задался, это не считая того, что начальник сыскной полиции Путилин целую ночь вертелся с боку на бок, словно детская юла. Сон не шёл, только под сереющий рассвет провалился в забытье, но тут же был разбужен домохозяйкой Глашей, которой сам же велел.
Потом, потянувшись за вчерашним номером «Санкт—Петербургского вестника», задел любимую чашку рукавом халата и она разлетелась осколками по полу, хорошо, что была пуста.
Пришлось пройтись, почти что, до Петропавловской крепости, пока не изловил извозчика. Складывалось впечатление, что они исчезли с улиц в столице.
Уже в кабинете начав просматривать журнал приключений, составленный из рапортов приставов о случившихся в Санкт– Петербурге преступлений за прошедший день, внезапно разболелась голова. Да так, что пришлось отложить в сторону документы, чтобы позже вернуться к чтению. Именно в этот час дежурный чиновник доложил о приходе адъютанта градоначальника, не посыльного, а именно, адъютанта. В редких случаях недовольства Федора Федоровича за начальником сыска посылался поручик Степанцов, стройный молодой человек, получивший должность благодаря протекции дяди, действительного тайного советника, бывшего членом Государственного совета. Маленькие усики на холеном породистом лице подрагивали от раздражения. Видимо, и ему досталось от генерала Трепова.
– Фёдор Фёдорович просят прибыть вас, – не поздоровавшись, произнёс охрипшим голосом поручик.
– Господин Путилин, – доложил Степанцов.
Градоначальник сперва сжал губы в тонкую полоску, поморщился и что—то пробурчал.
Адъютант распахнул дверь, приглашая начальника сыскного отделения в кабинет.
Иван Дмитриевич на негнущихся ногах шагнул вперёд, сделал несколько шагов и остановился, вытянув руки вдоль тела. Позади бесшумно закрылась дверь.
Генерал—адъютант Трепов поднялся с места, что бывало крайне редко, и исключительно, когда градоначальник крайне недоволен вызванным на аудиенцию
Фёдор Фёдорович заложил руки за спину, прошёлся по наборному паркету, скрипнув сапогами. Подошёл к окну, устремив взгляд на Большую Морскую улицу, и не поворачиваясь, произнёс голосом, в котором звучали нотки раздражения и обиды.
– Господин Путилин, почему о преступлениях в столице я должен узнавать из газет?
Иван Дмитриевич опешил и не нашёлся, что сказать.
– На столе газета, прочтите заметку «Кража, оставшиаяся безо всякого внимания».