– Мне не ведомо.
– Что так?
– Господин Комаров на службу приезжал ежедневно к осьми часам, окромя святых праздников. А тут третий день пошел, как его не вижу.
– Может в разъездах?
– Никак нет, господин Путилин, он всегда при нашем заведении. Сколько помню, он ни единого раза не выезжал не то, что в губернии, но и в уезды.
– Когда, говоришь, видел в последний раз?
– Третьего дня, тогда еще с утра непогодилось.
– И ты запомнил?
– А как же, Афанасий Петрович приехал, как обычно на коляске. Его уже который год Василий возит.
– Хорошо, а дальше?
– Вышел он и все.
– Все?
– Нет, прошу прощения, Ваше Благородие, его женщина окликнула. Он к ней подошел, они сели в коляску и поехали. Я еще удивился, что впервые вижу, чтобы Афанасий Петрович не на службу пошел.
– Как выглядела женщина?
– Что в черном платье и с вуалькой это я помню, а больше… Не знаю.
– Господин Комаров был удивлен окриком?
– Я припоминаю, что он был более смущен, чем удивлен.
– На что они сели?
– Коляска с верхом.
– А на месте извозчика кто был?
– Не могу сказать, я больше на даму смотрел.
– Чем она привлекла?
– Я лица не видел сквозь вуальку—то, но мне показалась молодой.
– Как она его окликнула?
– А? – недоуменно произнёс мужчина, явно не понимая вопроса.
– По имени? Фамилии?
– А—а, – протянул спрашиваемый, – Афанасий Петрович, да—да, Так и было. Афанасием Петровичем окликнула.
– Хорошо, а в какую сторону поехали?
– Так к Невскому, – удивился он, – тут только одна дорога.
– А номер жетона извозчика?
– Извиняйте, но не поинтересовался.
– Благодарю, – Иван Дмитриевич поинтересовался об утреннем госте, где можно его разыскать? Привратник указал.
Путилин начал подниматься по лестнице, Миша шел на ступень позади.
На лестничной площадке третьего этажа стоял утренний посетитель и распекал молодого человека.
– Ну ступай, – бросил он недовольным видом юноше, – чем– нибудь порадуете? – спросил недовольным голосом.
– Увы, – развел руками Путилин, – нет ни хороших и ни плохих новостей.
– Тогда чем могу быть полезным? – священник взялся рукою за крест, висевший на груди.
– Чем занимался в последнее время господин Комаров?
– Затрудняюсь Вам ответить, – пожевал ус утренний гость, – Вам лучше поведает об этом его помощник.
– Если не затруднит моя просьба, не смогли бы Вы нас провести к нему?
– Отчего же, прошу.
Кабинет секретаря консистории господина Комарова находился на втором этаже.
Священник, тяжело дыша, спускался по лестнице. Рукой показал, нам в ту сторону.
Помощник Афанасия Петровича сидел за столом, когда они без стука вошли. Вскочил сконфужено с места.
– Добрый день, господа!
Священник ничего не сказал в ответ, только сверкнул глазами. Иван Дмитриевич сдержано кивнул на приветствие, один Михаил улыбнулся и произнёс:
– День добрый!
– Чем могу быть, полезен?
– Сам не появлялся, – пропустил мимо ушей слова утренний гость.
– Никак нет, – помощник склонил голову.
– Так, – сказал священник, – Эти господа желали бы с тобою побеседовать, не сочти за труд, – снова блеснул глазами. Было видно, что недолюбливал помощника, возможно и хозяина кабинета. – Если я Вам еще понадоблюсь, Вас ко мне проводит, – кивнул головой в сторону помощника, – он знает, где меня найти. А за сим разрешите удалиться, – и тяжелой поступью покинул кабинет.
– Вы давно помощником у господина Комарова? – Иван Дмитриевич подошел к окну.
– Два года будет.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Три дня тому.
– Три?
– Точно так.
– И где?
– Вы видите, что наши окна выходят на сторону, где вход. Так в то время я стоял у окна и видел, как Афанасий Петрович подъехал на коляске.
– Что было далее?
– Он обернулся, по всей видимости, его окликнула дама в черном платье, что стояла рядом с коляской. Они с минуту поговорили, поднялись в коляску и уехали.
– Вы видели раньше эту даму?
– К сожалению, я ее не признал, тем более ее лицо закрывала шляпка, а сверху лица к сожалению не увидеть. Вы сами можете убедиться, посмотрев вниз.
– В каком тоне был разговор?
– Мне показалось, что Афанасий Петрович был удивлен, но я могу ошибаться, – дополнил помощник секретаря.
– Какими делами занимался в последнее время господин Комаров?
– Так сразу не могу сказать, просителей было много, но можно посмотреть в журнале посещений. Там отмечены все.
– А мог кто—нибудь посетить Афанасия Петровича, минуя журнал?
– Никак невозможно, я всегда нахожусь в этой комнате, а господин Комаров был на этот счет строг и без моего доклада не принял бы никого.
– Что ж посмотрим журнал?
– Одну минуту, – помощник секретаря консистории склонился над столом и вытащил из—под стопки большую книгу в черном переплете, – прошу, – он открыл и пояснил, – здесь фамилия посетителя, здесь с какой целью он обращается в наше заведение, здесь время пребывания посетителя у Афанасия Петровича, здесь, – показал пальцем, – ответ на прошение.
– А почему в некоторых строках пусто?
– Так не всегда посетитель выказывал цель прихода мне, я ж только помощник, а об истинной причине визита знал только господин Комаров.
– Хорошо, а чем занимался Афанасий Петрович?
– Ранее просители непосредственно сносились с чиновниками нашего богоугодного заведения, он запретил. Уж очень был строг, ратовал и в конечном итоге добился строгого наказания для провинившихся чинов духовного ведомства.
– А кроме указанного?
– Хоть Афанасий Петрович и молод, но был ярым противником бракоразводных дел, в особенности богатых и знатных людей. Без жалости увольнял чиновников консистории, которые по его мнению были нерадивы.
– Мог ли кто затаить на него обиду?
– Несомненно, – резко ответил помощник, – ведь люди всякие, некоторые приходили с угрозами, но господин Комаров был в решениях тверд и от слов не отступал.
– А из последних?
– Мне не упомнить.
– Хорошо, а можете подготовить бумагу, каким разводным делам не давал ходу секретарь и кто из чиновников был уволен по настоянию Афанасия Петровича.
– Будет сделано.
– Завтра поутру, господин Жуков, – Иван Дмитриевич указал рукой на помощника, – заедет к Вам.
– С кем был дружен господин Комаров?
– Не имел чести знать.
– О ком – нибудь он рассказывал?
– Увы, мой начальник был немного замкнут.
– Почему «был»?
– Не знаю, – стушевался помощник секретаря, явно что—то утаивая.
– Так отчего же?
– Я подумал, – начал он говорить, пряча глаза, – что раз Вы занимаетесь этим делом, то можно предположить самое худшее.
– К чьему—то счастью или…, – Иван Дмитриевич выдержал паузу, смотря в лицо помощнику Афанасия Петровича, – к чьему—то сожалению нам пока ничего не ведомо о судьбе Вашего начальника. Так Вы о знакомцах, родственниках господина Комарова не знаете.
– Совершенно верно, – помощника секретаря оставило волнение.
– Что ж, благодарю за беседу, – Путилин переложил трость из руки в руку, – утром Вас навестит господин Жуков.
– Буду ждать, и не сомневайтесь – бумага будет готова.
– Разрешите откланяться, – Иван Дмитриевич церемонно наклонил голову в знак прощания и направился к выходу.
Только выйдя на улицу и, надев шляпу, обернулся к Михаилу.
– И как тебе данное богоугодное заведение?
– Не примите за кощунство, – помощник посмотрел на окна здания консистории, – но мне кажется змеиное гнездо.
– Нет, это не святотатство, а истинная правда.
– Где ж нам теперь искать пропавшего секретаря?
– Пока не знаю, – тяжело вздохнул начальник сыска, – только одна ниточка – женщина в черном, но и она подобие призрака, вроде бы существует, но кто никто не знает. Хотя в списке, что завтра получишь, она может быть в качестве обиженной жены, требующей развода.