– Скажи, Софья, – спросил уже при выходе из дома Путилин, – почему ты не жила с дедом?
Девушка опустила голову и покраснела.
– Мне отец не разрешал, они с дедушкой поссорились и знать друг дружку не хотели, вот я с ведома матушки сюда и наведывалась.
– А где проживаешь?
– На двадцать пятой линии, только, – девушка сконфуженно произнесла, – не говорите батюшке, что встретили меня здесь, иначе, – и она до крови прикусила нижнюю губу.
– Обещаю, – сказал Путилин, – но если понадобишься, тебя найдёт мой помощник, вот он.
К Путилину со спутницей приближался Михаил с хитринкой во взгляде, словно узнал в толпе что—то стоящее.
– Ну, ступай, – Иван Дмитриевич легонько подтолкнул в плечо Софью, – вижу, вижу, что новости несёшь. Давай, братец, просвещай меня по нашему, ставшему теперь, делу.
– Погодите, Иван Дмитриевич, – Жуков зашептал Путилину на ухо, – видите, кого помощник пристава в сторону отводит?
– Неужели Петька Голдыш? – Изумился начальник сыска.
– Он самый, – подтвердил Миша, – посмотрите на его лицо. Неспроста он здесь появился! Ох, неспроста.
– Думаю, ты прав. Пока с ним господин Холодович беседует, рассказывай, что удалось узнать? Вижу, так и пышешь сведениями.
– Кое—что удалось узнать, – таинственно прошептал Жуков.
– Не томи.
– Серафим Елантиевич Синицын жил бобылём…
– Это я знаю, далее.
– Имел будку на Сытнинском рынке, где торговал птицами. Говорят, что деньги у него водились, но самое главное, что день тому ныне убиенный приходил к околоточному и жаловался, что днём к нему в дом залезли воры и украли вещей на тридцать целковых, даже ризы сорвали с икон, видимо, подумали, что они золотые. Но околоточный Сазонов только посмеялся над стариком и заявил, что тому привиделось.
– Любопытно.
– Вот именно, Сазонов даже не ходил в дом, когда старик заявил, что дверь не взломана с стекла целы.
– Голдыш?
– Может быть, он же по таким делам.
– Поговорю с Холодовичем, я видел, как он то ли целковый, то ли трёшку сунул Петьке.
Подходить к помощнику пристава не пришлось, он сам подошёл к начальнику сыска.
– Я думаю, дело скоро разрешиться наилучшим образом, – лицо Холодовича светилось довольством и глаза блестели от удовольствия, что, мол, и без сыскной обойдусь.
– Уж не с Петькиной ли подачи? – Путилин смотрел не на Ивана Егоровича, а за Голдышем, наблюдая за поведением и чувствами, читаемыми на круглом со шрамом над верхней губой лице, а самое главное Иван Дмитриевич не упускал из виду взгляд Петьки, какой—то настороженный и цепкий.
– Да, – признался помощник пристава, – он мне доложит об убийцах, сегодня разузнает.
– Убийцах? – Путилин прикусил губу.
– Так точно, я ему сказал.
– Понятно, пойду все же с ним поговорю.
– Господин Путилин, – обиженно произнёс Холодович, – вы отбиваете у меня агентов.
– Я только перекинусь несколькими словами.
Иван Егорович тяжело задышал, словно остался недовольным, что столичный сыскной начальник стремится отобрать у него лавры нашедшего убийц.
Иван Дмитриевич вальяжной походкой большого начальника подошёл к Петьке Голдышу и, взяв за руку, отвёл подальше от любопытствующей толпы.
– Ну, здравствуй, Петя, – слащавым и нежным голосом проворковал Путилин, когда они отошли на большое расстояние по улице.
– Здравия желаем, Ваше Превосходительство, – громким голосом ответил Голдыш.
– Не на параде, не кричи, забыл моё имя– отчество, – поморщился Иван Дмитриевич и добавил, – какими судьбами.
– Никак нет, Иван Дмитрич, не забыл. А здесь, – Петя сглотнул скопившуюся слюну, – шел на рынок, увидел толпа стоит, вот любопытство верх и взяло.
– Ясненько, – теперь они стояли друг против друга, и Путилин внимательным взглядом следил за глазами и лицом Голдыша, – уж не твоих ли рук дело?
– Да что вы, Иван Дмитрич, – глаза забегали и казалось, что собеседник Путилина втянул голову в плечи, – вы знаете ж, я по другой части. Ну, там замок взломать, шапку с головы содрать, пьяного обчистить, а чтоб кровью руки марать… Ни в жисть.
– Кто знает, Петя, – взгляд начальника сыска прямо таки буравил Голдыша, – на что человек способен, сегодня шапку сорвал, а завтра голову.
Голдыш посерел лицом.
– Ладно, Петя, ступай, раз помощнику пристава обещал злодеев указать, ступай.
Глава десятая. По горячему следу
– Вот что, Михал Силантич, – Путилин всегда в задумчивости обращался так к Жукову, – на соседней улице проживает в небольшом домике с приметной зелёной крышей Двойра Бройде, хотя она и швея, но не брезгует скупать вещи, не интересуясь каким путём, они достались новым владельцам. Бери двух наших агентов и установи за ней наблюдение, и чтоб каждую минуту была она под надзором. Думаю, Петька или его напарник явятся к ней.