А минутой раньше на мостике крейсера Содружества…
— Капитан, мы подошли на расстояние выстрела бомбой, — доложил первый помощник.
— Приготовиться! — осипшим голосом скомандовал Ганс Тапфель, всё еще не веря в удачу.
Крейсер, шел параллельно обшивки линкора, лазерные турели молчали, и они беспрепятственно подошли вплотную к отверстию, чтобы с линкора не успели перехватить бомбу.
— Бить по лазерам! — скомандовал Тапфель.
Как только снаряд был запущен в ракетную шахту линкора, крейсер, круто развернувшись, помчался на всех двигателях подальше от корабля, готового взорваться в любую секунду… в этот момент адмирал отошел от монитора, чтобы отчитать смутьяна.
— Всем держаться, сейчас тряхнет! — крикнул капитан, уводя корабль все дальше и дальше от неприятеля.
Корабль тряхнуло, как и сказал Тапфель, да так, что верх с низом поменялись местами, а судно завертело щепкой в бурлящем речном потоке. Командир стабилизировал положение, и команда начала проводить себя в порядок.
— Доложить статус корабля! Каковы повреждения? — Тапфель передал штурвал, а сам занял свое место напротив мониторов.
— Капитан, команда не пострадала. На корабле пробоин не наблюдается, один из двигателей взорвался, пожар уже устранили. Обшивку местами покорежило, и система перехода в гиперпространство, похоже накрылась.
— М-да, неутешительно, что ж, посмотрим, чего мы там натворили, выведите на экран неприятельский линкор.
Крушение огромного многотысячного линкора представляло собой воистину эпическое зрелище, вызывающее разносторонние чувства. Огромный корабль разваливался на несколько частей. Процесс сопровождался сериями непрекращающихся взрывов, один фееричней другого. Обшивка трещала и лопалась от резкого перепада температуры. Постепенно огонь добирался до отсеков с боеприпасами, которые взрываясь выбрасывали из нутра целый сноп огня. Словно огромный вулкан, агонизирующий корабль извергал расплавленную массу.
Спешно от корабля отлетали спасательные шлюпки. Сквозь пламя прорвалось два истребителя успевшие улизнуть в неизвестном направлении. Тапфель понимал, применение оружия такого масштаба просто бесчеловечно, даже к врагам, выход оказался единственным, или мы их или они нас. Спасательные шлюпки управлялись вручную, но их мощности не хватит добраться даже до ближайшего клочка земли с пригодной атмосферой, а значит эти люди, чудом спасшиеся во время взрыва, заранее обречены, на ужасную смерть в муках.
Ганса Тапфеля, что-то теребило внутри, что-то не приятное и очень гадкое, как будто на душе катался склизкий комок.
— Капитан! Линкор, посылает сигналы о помощи, на него откликнулся торговый лайнер империи! В сообщении сказано, они будут здесь не быстрее, чем через 12 часов.
«Люди погибнут, времени слишком мало.» — проскользнула предательская мысль.
«Наш корабль вполне может продвигаться и на одном двигателе во время ремонта, если вернуться, то можно вместить не более шести сотен, а ежели и потесниться то тысячи полторы» — думал про себя Тапфель, — «правда останется еще в десятки раз больше».
— Капитан, какие будут приказы? — спросил первый помощник.
Тапфель еще несколько секунд вглядывался в крушение имперского линкора, а затем отдал приказ, приведший в недоумение многих членов экипажа:
— Соедините меня с теми, кто остался на линкоре.
Пару минут никто не отвечал на позывные, а затем на экране внезапно возникла картинка. На Тапфеля смотрел молодой лейтенантик. Его лицо было черным от копоти, а волосы обгорели, глаза метали искры ярости едва приглушенными нотками страха.
— Капитан Тапфель, командир крейсера Содружества, с кем имею честь говорить, — лаконично начал Ганс.
— Лейтенант Бром, вспомогательного автоматизированного инженерного взвода, — хриплым голосом ответил собеседник.
— Лейтенант, сколько у вас выживших?
— Зачем вам? — горько, с издевкой, усмехнулся Бром, — решили вернуться и добить?
— Нет! — резко ответил Тапфель, — вернуться и подобрать на борт выживших в случае их полной капитуляции и принятия статуса военнопленных.
— Солдатам Круга Высших не нужны подачки холопов Содружества, — С высокомерным видом изрек лейтенант.
«Так, видимо этот из, как их зовут… благородных, значит, разговора не получится».
Капитан разъединил связь, и экран послушно погас, в ожидании возможности вновь донести всем важные вести.