– Простите меня… я перепутала педали…
Черт знает, какая магическая сила от нее исходила, а также от ее голоса, который завибрировал во всем его теле, но Валерию Витальевичу внезапно стало неловко за грубый тон, жесткие фразы, мальчишескую несдержанность. Он уже готов был извиниться сам, если б не глупость (явно врожденная черта), сказанная ею:
– Не расстраивайтесь, это всего лишь куча железа…
– Ваш автомобиль – куча железа, а мой – куча денег! – рявкнул он, снова сорвавшись на грубый тон.
Не дура ли ему повстречалась! Кучей железа обозвала четыре миллиона. Болотов поставил руки на пояс, походил, затем вспомнил и достал мобильник.
– В полицию звоните? – поинтересовалась демон аварии.
– Нет! Премьер-министру, – съязвил. Слушая длинные гудки, Болотов цедил: – Черт! Богдаша, возьми трубку…
– Но… мне очень нужно ехать… Я возмещу вам убытки.
– Смеетесь? Вы хотя бы примерное представление имеете, сколько стоит одна фара на моем автомобиле?
– Я заплачу, сколько скажете.
Она проплыла к своему авто, взяла с сиденья плоскую сумочку и, раскрыв ее, повернулась к Болотову с готовностью платить. Видимо, дева устраивает аварии раз в неделю, поэтому всегда имеет кругленькую сумму наличными на далеко не мелкие расходы.
Валерий Витальевич, в сердцах махнув рукой, сел в машину и запустил мотор. Резко сдав назад, затем проехав немного вперед, остановился. Окошко на дверце опустилось, он, опираясь рукой о пассажирское сиденье, наклонился, чтобы видеть дорожную террористку, и дал совет:
– Девушка, не садитесь за руль. Пожалейте пешеходов и водителей.
За сим гордо укатил с разбитой фарой и покореженным носом, не взяв компенсации. В зеркало видел: бандитка стоит и тупо смотрит ему вслед. Теперь претензии предъявить осталось только Господу Богу:
– Боже, зачем ты позволил бабам садиться за руль? Кухня, церковь, дети! Это не дураки придумали, это все, на что они способны. Боже, ты допустил роковую ошибку.
Небо тужилось долго, и, наконец, разверзлись хляби небесные. «Дворники» разгребали воду – туда-сюда, туда-сюда. И скрипели. О, как свирепо они скрипели! Челюсти сводило от этого скрипа.
Позвонила она – его… м… Не нравилось ему слово «любовница», отдает дешевкой. Безусловно, Инна не пятидесятилетняя корова, облепленная внуками, кастрюлями, лекарствами, которая до отупения смотрит экзотические сериалы про дико-страстную любовь и льет крокодиловы слезы по несостоявшейся личной мелодраме. Инна молода, красива, прекрасно образованна, с ней часами можно говорить на разные темы. Она современная девушка, достойная всего самого лучшего, что способна дать жизнь. И она выбрала Болотова. Нет-нет, не потому, что он богат, Валерий Витальевич считает себя бизнесменом средней руки, тут все круче. Слово есть такое – любовь. Взаимная. Потрясающая. Проверенная временем – четыре года, извините, что-то значат. Да, любовь, от которой отказаться – лучше повеситься. Болотов не хотел вешаться. Инна ждет результата, а что он скажет ей, что? Пообещал сегодня разрулить ситуацию, пока не выполнил обещания, потому что… потому что!
Болотов не взял мобилу, она звонила и звонила, а на дисплее сияла звезда в ночном небе над землей с тремя заглавными буквами – ИНН. Пойми, что это. Любой подумает: номер конторы, где выдают идентификационные номера. Конспирация, однако. Да, именно звездой стала для него Инна четыре года назад, но звезды не всегда завораживают сиянием, иногда они пропадают, закрывшись тучами, о них забываешь, если они не напоминают о себе.
2
Перемены отменяются!
Атмосфера в доме напоминала струны гитары, потерявшие упругость, отчего они стали дребезжать, в результате прекрасный инструмент, приносивший радость, не строит. Не смертельно как будто, но жизнь в доме действительно не строилась. Надюша Алексеевна поморщилась: не в ее привычках заворачивать пассажи в духе бульварного чтива – гитара, струны, не строит… Реальность гораздо тривиальней – в доме разлад. Нет, внешне вроде бы все как прежде: улыбки, поцелуи в щечку, шутки тоже остались, правда, стали невеселыми. А нечто связующее пропало. Это уже не семья, а обитатели, которые разбегались с раннего утра, возвращались поздно и в разное время, после чего, наскоро перекусив, разбредались по своим норам. Квартира – заблудишься, муж выкупил весь этаж в подъезде, соорудил зачем-то мансарду под крышей с выходом на площадку, так что есть где спрятаться. Кругом все затихало. Люди есть, а дом словно безлюдный. Шумные завтраки и ужины за общим столом канули в Лету, стало пусто и скучно. Стало холодно, неприютно, отсюда и тревога разъедала душу, которая замирала в предчувствии чего-то нехорошего. Тем не менее все как всегда. Будто бы. Это мучительно.