— Ничего себе игры, — Люциус фыркнул. — Она вечно прибегает ко мне после этих их «игр» в слезах! Да и потом… все они уже слишком взрослые для неё!
— Ах, да неужели?! — она стукнула его ладошкой по плечу. — Мы просто избаловали её, вот и всё! Дело совсем не в возрасте! Роза просто привыкла получать всё, что ей только ни заблагорассудиться…
— Люциус, Гермиона! Ну, чего же вы там стоите? — их окликнула Джинни. Она тоже замахала им, а вместе с ней энергично стала махать и стоявшая рядом совсем маленькая рыжеволосая девочка, лет пяти. — Мы с Лили уже заждались вас!
— Ну, улыбайся, прошу тебя! — взмолилась Гермиона, и Люциус натянул на лицо самую свою кровожадную улыбку.
Через несколько мгновений, они приблизились к этой радостно гомонящей толпе. Альбус, Джеймс и Хьюго уже показывали Розе какие-то новые изобретения из магазинчика дяди Джорджа.
— Гермиона, — Гарри быстро поцеловал её в щёку. — Люциус!
— Господин министр! — тот протянул ему руку. — Очень рад.
— Ах, ну, я же просил тебя не называть меня так! — Гарри понизил голос. — В конце концов, я официально вступлю в эту должность ещё только через три месяца.
— Всё, однако, уже решено, — Люциус склонил голову. — Так что советую вам привыкать к этому весьма неблагодарному званию, мистер Поттер… На будущей неделе, меж тем, когда у тебя будет время, я бы хотел с тобой переговорить о делах Фонда в Южной Америке. Драко написал, что Луис уже наладил отношения с местными общинами эльфов в Аргентине и Перу, тамошние фармамагические компании, кроме того, готовы сотрудничать с нами — их давно интересуют наши зелья для восстановления памяти, а выход на латиноамериканский рынок откроет перед нами невиданные доселе возможности. Так что пока ты ещё глава Отдела международного магического сотрудничества, было бы неплохо…
— Ну, Люциус, ну, может, хватит уже о работе? — Гермиона повисла у него на руке.
— Папа, папа! — Роза возникла вдруг перед ними, белоснежная кожа её лица пошла красными пятнами, а в больших небесно-голубых глазах, навернулись слёзы.
— Что случилось? — взгляд Люциуса мгновенно вспыхнул.
— Он снова сделал это! — губы её задрожали. — Снова н-назвал меня… м-мелкой!
Две крупные капли сорвались с длинных светлых ресниц, и, обхватив Люциуса обеими ручками, она горько разрыдалась.
— Ну, начинается! — Гермиона всплеснула руками. — Хватит плакать, Роза, сколько можно?!
От этого её несколько раздражённого замечения девочка только сильнее закатилась, и, бросив на Гермиону осуждающий взгляд, Люциус стал утешающе гладить дочь по спине.
— Ну-ну, детка, — шептал он.
— Ну почему он всегда такой, папа?! — всхлипывала она.
— Я его сейчас убью! — Люциус окинул свирепым взглядом платформу, храбрых гриффиндорцев, однако, к тому моменту и след уже простыл. — Где этот паршивый мальчишка?!
— Я бы попросила тебя, Люциус, не называть моего сына «паршивым»! — вскричала стоявшая поблизости Лаванда.
Люциус набрал было уже в лёгкие воздуха, дабы высказать ей, очевидно, всё, что возникло в этот момент в его душе, однако, Гермиона сжала его руку так крепко, что он, лишь отвёл взгляд, вновь обращая его к утирающей ладошками свои мокрые глазки Розе. Поезд издал громкий гудок.
— Ах, уже пора на посадку! — Гермиона встрепенулась. — Роза! Ну, всё!
Бросившись на корточки, она крепко прижала дочь к груди.
— Ну, пожалуйста, не плачь! — отчаянно зашептала она ей на ухо, ощущая, как у неё и самой начинает дрожать подбородок. — Хьюго просто шутит! Он… просто не умеет выражать свою симпатию, понимаешь?.. Когда я училась в Хогвартсе, дядя Рон и дядя Гарри тоже говорили мне всякие глупости…
— Роза, давай к нам! — раздался весёлый голос Альбуса. Он вылез из окна вагона почти наполовину, и Джинни бросилась приглаживать его торчащие во все стороны волосы. — Хьюго дурак, и мы уже надрали ему уши!
— Да, Роззи, не переживай! — из форточки соседнего купе показалось лицо очень красивого златокудрого юноши, облачённого в идеально отглаженную мантию Рейвенкло. — Дай только добраться до Хогвартса, и я мигом превращу этого болвана в фикус!
— Луи Билиус Уизли! — разъярённый крик Флёр потряс толпу, и все обратили в её сторону изумлённые взгляды, что совершенно, кажется, не смутило её. — Клянусь Мерлином, если в этом году я хоть раз ещё получу от профессора Флитвика письмо с жалобами на твоё поведение!..
— Люблю тебя, маман! — Луи послал ей воздушный поцелуй и, заговорщицки подмигнув уставившейся на него с неподдельным изумлением Розе, скрылся из виду.
Плакать девочка при этом перестала, хотя лицо её, и без того красное от слёз, вспыхнуло теперь с ещё большей силой, вот только уже не от обиды, а от смущения.
Беззлобно хмыкнув, Гермиона обратила на Люциуса многозначительный взгляд. Машинист подал второй, чуть более настойчивый сигнал, и оба они вновь бросились обнимать дочь, стискивая её в своих руках что было мочи и шепча беспрестанно всякие глупые наставления.
Ещё никогда они не расставались с Розой так надолго, и Гермионе подумалось даже, что она совсем не была сейчас к этому готова, а потому из глаз её тоже потекли слёзы. Утешало её только то, что перед Розой вскоре должен был распахнуть свои большие дубовые двери самый удивительный, самый невероятный мир. Мир по ту сторону их тихого, наполненного все эти годы счастьем семейного очага поместья.
— Обязательно напиши, после пира нам письмо, хорошо? — говорил Люциус. Он беспрерывно целовал Розу в щёки и лоб. — И помни, что… куда бы шляпа не распределила тебя, ты всегда, в любое время дня и ночи, можешь обращаться к Северусу, понятно?
— Ну, мам, пап! — Роза попыталась выбраться из их удушающих объятий. — Поезд же уедет!..
— Мы любим тебя Роза! — Гермиона всхлипнула, с трудом выпуская её хрупкое тельце из рук. — Будь хорошей девочкой, да?
— И не забывай выпускать Бэгза поохотиться ночью! — торопливо добавил Люциус, когда она, встав уже на подножку, повернулась и радостно помахала им рукой. — Я люблю тебя… — прошептал он одними губами.
— Я тоже вас люблю! — крикнула она.
Двери захлопнулись и поезд, издав последний, прощальный гудок, неспешно тронулся.
Уткнувшись Люциусу в грудь, Гермиона разрыдалась.
***
В этот вечер Люциус влил в себя так много огневиски, сколько не пил, должно быть, уже лет десять. Они с Гермионой находились в своём ещё более помпезном, чем когда бы то ни было большом зале. Он сидел в кресле у камина. Гермиона на диване, взявшись за голову и отрешённо глядя в пол. Мгновения тянулись за мгновениями, и оба они совсем, кажется, не понимали, что им нужно было отныне делать здесь… без неё!
Но вот посреди зала с почти оглушившим их обоих хлопком возник щуплый домовой эльф со смешно сквашенным на бок носом.
— Пришло письмо из Хогвартса, мистер и миссис Малфой! — воодушевлённо прогнусавил он. — От мисс Розы!
Вскочив со своих мест, будто подорванные, Люциус и Гермиона бросились к серебряному подносу, который эльф держал в руках. Гермиона первой успела схватить с него конверт, и Люциусу ничего не осталось, кроме как сесть обратно на своё место.
— Спасибо, Вимзи, — кивнула она, и, улыбнувшись ей, эльф испарился.
Подрагивающими слегка пальцами, Гермиона вскрыла конверт.
— Ну, что же там? Читай скорее! — поторопил её Люциус, когда она, развернув пергамент, углубилась в написанный Розой текст. Нервный смешок вырвался при этом из её груди.