Здесь также пришлось поработать - и ломиком, и лопатой. Наконец очередную трехлитровую банку осторожно извлекли на поверхность, очистили от земли. Технология хранения прежняя: банка аккуратно закрыта металлической крышкой, залита гудроном.
Почти полчаса ушло на то, чтобы пересчитать тугие пачки купюр. Только сотенных банкнот оказалось 118. А всего в этом своеобразном "сейфе" хранилось 39 590 рублей. Трудно представить, что было бы с кладбищем, если бы эта информация каким-то образом просочилась и достигла ушей любителей поиска кладов...
Весной 1971 года группе следователей Комитета госбезопасности пришлось поработать особенно напряженно. Всего они конфисковали тогда у расхитителей наличных денег, вкладов в сберегательные кассы, облигаций трехпроцентного займа на сумму 404936 рублей, большое количество золотых монет дореволюционной чеканки, золотых изделий, мехов... Но что интересно: из этой действительно груды кладов лично Бороде ничего не принадлежало. Учредитель преступного клана добровольно не внес ни копейки. А когда оперативная группа прибыла в его двухкомнатную квартиру, все удивились скромному жилью, настоящему аскетизму быта руководителя местной торговой мафии. А ведь через его руки прошли десятки тысяч рублей, ему платили дань все участники шайки. Где-то спрятаны клады Бороды. А может, их кто-то уже прибрал к рукам? Во всяком случае, сам он так и не смог распорядиться похищенным.
И был суд
Минск встретил не совсем обычной для этого времени года погодой. Дни, проведенные по санаторной путевке на юге, пролетели как одно мгновение. Подумалось: как можно с его легкими, после тепла морских и солнечных ванн, снова окунуться в уже привычную для сентября сырость, прохладу? А тут, оказывается, не хуже, чем на юге, - солнце во все небо, зелень деревьев как-то очень уж празднично смотрится сквозь первое золото берез. В общем, из лета - в лето. Значит, еще каждый день несколько часов плюс два выходных можно использовать для прогулок. Врачи настойчиво рекомендовали больше бывать на природе, правда, при условии тепла и отсутствия сырости. В таком припасом настроении член Верховного суда Константин Иванович Стук шел на работу. Но не случайно говорят: человек предполагает, а Бог располагает. Так случилось и на тог раз.
В первый же день - вызов к высокому начальству и распоряжение: принять на рассмотрение дело о хищениях в Оршанском райпотребсоюзе. Не сказать что это было полной для него неожиданностью. Константин Иванович слышал о том, что органы госбезопасности расследуют какое-то дело о хищениях в особо крупных размерах. Но он не знал, да и не мог знать настоящего размаха "дела Бороды", а также того, что оно свалится на него. А когда ознакомился, схватился за голову: полтораста томов показаний, сотни свидетелей! Уже потом его "успокоят": такое по объему дело никогда не рассматривалось в судах республики. Попробуй разберись в эпизодах, когда их тысячи. Совсем не просто запомнить все показания одного-единственного подследственного на предварительном следствии, чтобы потом с точностью восстановить их в суде. А тут сразу два десятка обвиняемых. Но взялся за гуж...
Константин Иванович попросил принести ему обычный чистый "амбарный" журнал для записей, куда в сжатой конспективной форме начал заносить эпизод за эпизодом следствие, показания обвиняемых, свидетелей... Закончил одну книгу, вторую, третью... Всего за время предварительного знакомства с делам, а на него ушло без малого четыре месяца, таких рукописных "изданий" оказалось ровно десять. Зато и теперь, почти через двадцать лет, будучи уже на пенсии, Константин Иванович с удивительной точностью может рассказать о каждой детали этого дела. Если не брать во внимание прямо-таки феноменальную его память, то во всем этом немалая роль и тех самых рукописных книжек. Уже потом его конспективный метод знакомства с материалами самым старательным образом изучался и в Верховном суде республики, и проверяющими из Москвы Все ахали, удивлялись, пробовали обобщить опыт но последователей что-то не нашлось Очень уж трудоемкая оказалась работа "летописца". Но это так, к слову. А тогда важно было как можно скорее начать рассмотрение дела: и так уже со времени первых арестов прошло почти два года.
Первое слушание в суде было назначено на 2 января 1973 года. Когда до начала процесса оставалось всего несколько дней, выяснилась одна неприятная деталь: негде размещать обвиняемых. В зале заседаний Верховного суда, где обычно все это проходит, за специальным барьером могли разместиться пять, от силы семь человек. А здесь такое количество подсудимых! Пришлось срочно вызывать столяров, чтобы увеличить размеры "приемной комнаты". Наконец и с этим справились.