Он снова рассмеялся:
– Я задаю себе этот вопрос каждый раз. Знаешь, как они это делают? Как казнят нас?
– Я думал, они используют сердечный детонатор.
– Они используют Стиратели. Видел когда-нибудь такой? Они похожи на половину ракетки для тенниса, но без струн, наподобие серпа, и если какая-то часть тебя пройдет через его середину, она сотрется на крошечные, микроскопические кусочки. Вот наступит следующая Отсрочка, и посмотрим, хватит ли тебе смелости согласиться на Стирание.
Экран становится черным.
– Вы исчерпали свою дневную норму на просмотр воспоминаний.
– Отлично, – бурчу я. – Могу я остаться один?
– Конечно, – отвечает Хэппи, и экран гаснет.
Я убеждаю себя перестать думать о Мэддоксе. Постоянное размышление о нем пользы не принесет, не вернет его.
Я ложусь на спину и достаю книгу из-под подушки. Прочитав пару слов, я снова с головой погружаюсь в яркий мир. Это лучше, чем любая Линза или голографическая камера с ее технологиями воображаемых манипуляций.
Прошло два часа; раздвижная панель двери в мою комнату открывается, и до меня доносится голос Рен:
– С днем рождения, Лука.
Хоть она и прервала мое чтение, но я очень рад слышать ее голос.
Рен начала работать в Аркане всего год назад. Надзирателем был жестокий старик по имени Форрест Гамлет, который обычно на все про все тратил не более пяти секунд: выкрикивая вопросы, совал обед через проем в двери и, захлопнув люк, пропадал до следующего дня. Но по-настоящему ужасным было то, что я с нетерпением ждал встречи с ним. Аркан научил меня никогда не умалять силу одиночества – оно может заставить вас скучать даже по самым ужасным обстоятельствам вашей жизни.
Но Рен другая. Да, она из Совершенных, но не такая, как все, она искренне заботится о заключенных и их психическом здоровье.
– Спасибо, – отвечаю я, садясь к ней лицом.
– Как книга? – спрашивает она; светлые волосы идеально обрамляют ее лицо, подчеркивая зеленую глубину глаз.
– Потрясающая, – отвечаю я, отмечая страницу лоскутом ткани, который оторвал от наволочки, и кладу книгу на кровать. – Честно, она невероятная, пока одна из лучших.
– Да, мне она тоже нравится, – поддерживает Рен, улыбаясь. Ее улыбка очень красива – как же иначе, она ведь Совершенная, а значит, ее родители заплатили, чтобы она родилась красивой и генетически безупречной, не говоря о дюжине технологических усовершенствований; но почему-то ее улыбка кажется такой настоящей, такой естественной.
– Ты еще не читал его серию фантастических рассказов – кажется, это его лучшие работы.
– Жду с нетерпением, – говорю я.
Рен протягивает руку сквозь дверной проем, это запрещено – экран на стене загорается красным, и Хэппи твердо возражает:
– Проникновение. Блокировка через пять секунд, четыре, три…
Я быстро встаю, увидев маленькую посылку в руке Рен, завернутую в серебристо-красную бумагу. Я хватаю коробочку, не отрывая от нее глаз; Рен быстро убирает руку, и предупреждения Хэппи тут же прекращаются.
– Подарок? – спрашиваю я, вглядываясь в проем.
– У тебя же день рождения, – отвечает Рен, пожимая плечами.
– Я не думал… – начинаю я, но не договариваю; вместо этого я срываю бумагу.
– Это просто еще одна книга, – объясняет Рен, – но очень хорошая.
Я переворачиваю твердый переплет в руках: на обложке зеленого цвета изображены стебли травы в поле. Я читаю название: «Братство Кольца».
– Это первая часть трилогии, – поясняет Рен. – Думаю, тебе понравится.
– Это потрясающе, – благодарю я. – Спасибо тебе.
– Без проблем.
– Начну ее читать сразу после этой, – я киваю в сторону лежащей на кровати книги. – Может, хочешь забрать какие-то из них? – я указываю на небольшую гору произведений у подножия кровати. Рен качает головой.
– Ты спрашиваешь меня об этом каждый день, – смеется она. – Оставь их себе, я покупаю по десять штук за монету в «Винтажном магазине».
– Уверена? – спрашиваю я.
Рен снова кивает, и я осознаю – далеко не в первый раз – что эти книги, которые кажутся мне бесценным сокровищем, не стоят на самом деле ни гроша во внешнем мире, где всем правят технологии и полное погружение.
– Уверена, – отвечает Рен. – Ну, как поживаешь?
Следующие десять минут мы с Рен болтаем об успехах моей любимой команды скейтеров, играющей за стеной; о хороших фильмах, которые она недавно посмотрела; об ее амбициях стать виртуальным архитектором, о том, как она изучает код в свободное время; и вот ей уже пора уходить.
Она протягивает мне бутерброд на обед и прощается.
И это самая грустная часть моего дня. Люк захлопывается, и я понимаю, что увижу Рен аж через двадцать четыре часа. Сейчас нет и трех часов дня, мне больше нечем заняться, кроме как читать и ждать начала жатвы энергии.