Роман ещё раз посмотрел на свою неприглядную фантазию, отметив безвкусную татуировку (чёртик с трубкой во рту) на левой лопатке парня, и решил, что сейчас ему не помешают положительные эмоции.
— Костя, — подумал Роман и в считанные секунды оказался около брата.
Несмотря на поздний час, Костя находился на работе. Он о чём-то ожесточённо спорил с Южным и ещё одним худощавым подтянутым мужчиной с коротко стриженными седыми волосами.
Тут только Роман понял, что он находится в звуковом вакууме. Абсолютной тишиной, правда, это тоже назвать нельзя было, но кроме слегка меняющего тональность тихого гуденья, до него не доносилось, ни звука.
Он напрягся, стараясь услышать хоть что-нибудь из того, о чём говорили брат и его собеседники. Постепенно, как сквозь вату до него стали доходить отдельные слова, а потом и предложения. Голоса были негромкие и какие-то безличные. Кто конкретно говорил, можно было догадаться только по артикуляции или контексту.
Постепенно Роман привык и уже без труда различал взвинченный голос Южного, отрывистую речь злого до крайности Кости и спокойный увещевающий тон худого.
— Вы что хотите, чтобы я родного брата отдал вам в подопытные? — Костя почти кричал.
— Но ты сам должен понимать, какой прорыв мы можем сделать, изучив изменения, произошедшие с Романом, — горячился Матвей Семёнович. — Это не Аристарх, который испортит приборы и сделает вид, что не понимает в чём дело.
— Вы должны учесть, что мы не просим у вас согласия, а по доброй воле ставим вас в известность, — поддержал Южного худой, погладив себя рукой по голове. — А потом мы же не собираемся делать это насильно и очень надеемся, что ваш брат пойдёт нам навстречу.
Все замолчали, глядя друг на друга, и тут произошло новое событие. Никто не раскрывал рта, а Роман продолжал слышать голоса.
— Что он такое городит о добровольности? — голос, похоже, принадлежал Южному.
— Врёт, скотина. Нужно срочно предупредить Романа, — это был Костя.
— Не поверил, — это уже худой. — Срочно группу на квартиру к его братцу.
Тут Роман понял, что слышит не голоса, а мысли собеседников.
— Ладно, я домой. Завтра приеду с братом, если он согласится, — произнёс вслух Костя, а про себя подумал. — Звонить Ромке и сразу к нему.
— Что-то надо делать, — металась, повторяясь, мысль в мозгу у растерянного Матвея Семёновича.
— До завтра, — спокойно сказал, поднимаясь, худой, а в голове его уже зрел чёткий план: — Задержать насколько возможно подполковника, чтобы не дать ему опередить группу захвата.
Роман открыл глаза и увидел тёмный потолок своей квартиры. Из форточки дуло, и в комнате уже стало ощутимо прохладно.
— Так что это было, сон или что-то другое? — пронеслось в голове. — А если и правда сюда едет спецназ?
Роман снова откинулся на подушку, и в голове замелькали картинки. Люди в черном, точные копии тех, что недавно спасали их с братом от преследователей (а может быть и те же самые), осторожно открывают какими-то хитрыми инструментами «абсолютно надёжный со сто процентной гарантией» замок и тихонечко входят в квартиру. После короткого обыска, один из них звонит куда-то, и, так же аккуратно заперев дверь, они уезжают. На парковке возле дома появляются неприметные «Жигули», но с тонированными стёклами. В это время Костя останавливает свою машину у соседнего дома, но не уходит, а удивлённо смотрит куда-то в сторону.
Получив точный расклад будущего, Роман быстро вскочил, оделся, проверил на месте ли бумажник и вышел наружу. Из арки соседнего дома он наблюдал, как подъехал микроавтобус, и бойцы устремились в его подъезд. Через пятнадцать минут (фора, которую обеспечил своим ребятам худой) подъехал Костя. Роман вышел из тени, схватил брата за рукав, и повлёк его в сторону от машины.
— У меня дома уже были, — на ходу объяснил он брату, — теперь будут искать через тебя. Тот худой наверняка в автомобиль жучок пристроил.
— Савельев, — вставил Костя и удивлённо посмотрел на Романа.
— Завтра не рабочий день приходи в зал часов в десять, я туда позвоню, продолжил тот свои инструкции. — А теперь беги к машине, пока они не хватились, что очень долго стоишь.
— Ты забыл, наверное, в двенадцать Подмосковные китайцы нас на прочность проверять приезжают, — напомнил Костя.
— Тем лучше, — эта встреча действительно вылетела у Романа из головы, — поездка твоя мотивирована будет.
Костя, не задавая больше вопросов, побежал в сторону автомобиля и через пару минут тронулся с места. Но далеко ему уехать не дали. На выезде со двора дорогу преградил давешний микроавтобус, и из него выпрыгнули чёрные фигуры. Напрасно Костя кричал им, что он подполковник ФСБ, его никто не слушал. Бойцы аккуратно придержали Костю на месте, обыскали автомобиль и, убедившись, что в нём никого нет, нырнули назад в минибус, который, тихо фыркнув мотором, улетел в ночь.
Оставшись один, Роман зашёл в ближайший подъезд и с третьего этажа наблюдал маски-шоу, разыгравшееся в конце дома. Встал вопрос, куда податься.
К Ольге нельзя, кроме того, что его место занято, рыжим парнем (Роман давно понял, что его полёт над Москвой не был сном), за домом могли следить. По этой же причине отпадали практически все друзья и родственники. Конечно, маловероятно, что Савельев развернёт тотальную слежку, но рисковать не хотелось. Метро с его камерами наблюдения тоже отпадало, а на улице здорово похолодало — в кустах не выспишься.
И тут в голову Роману пришла парадоксальная мысль. Есть одно место, где его не будут искать. Почти час пришлось идти через лес, чтобы не засветиться в своём районе. Потом минут двадцать искал такси. Ну и дорога заняла минут сорок. Так что на место он приехал, когда уже рассвело.
— Недаром собака снилась. Вот друг и приехал, — ухмыльнулся Аристарх, открывая ему дверь. — Это ты хитро придумал: у меня спрятаться.
— Откуда ты знаешь, что я прячусь? — спросил Роман лишь бы что-то сказать, в проницательности своего нового друга он не сомневался.
— Высшая математика, — сказал Аристарх с сарказмом в голосе. — Ты в пять утра явился просто поболтать.
Хозяин был в толстом халате и домашних тапочках. Роману стало неудобно, что он вытащил пожилого (если ему верить девятисот с чем-то лет) человека из кровати, чтобы повесить на него свои проблемы.
— Не тушуйся, — успокоил его Аристарх, — у меня вся жизнь такая весёлая. Жена уже привыкла.
Он провёл гостя в кабинет и оставил одного. Роман огляделся. Все стены двадцатиметровой комнаты с четырёхметровыми потолками были закрыты до самого верха полками с книгами на всевозможных языках. Отдельно по обе стороны от двери стояли два потемневших от времени шкафа с наглухо закрытыми дверцами. У левой стены врезался в полки обитый коричневым дерматином диван. Такую мебель Роман видел только на фотографиях тридцатых-сороковых годов. Под окном напротив входа имелись признаки современности: там стоял письменный стол с компьютером.
Вернулся хозяин с табуреткой в одной руке и кружевной салфеткой в другой. Он поставил табурет, постелил салфетку и снова вышел. На этот раз Аристарх принёс запотевший кувшин и две керамические кружки.
— Сейчас попробуешь настоящий квас, — довольным голосом заявил хозяин.
Квас был не хлебный, как ожидал Роман, а из каких-то лесных ягод. Если учесть терзавшую его после трёхчасового побега жажду, то вкусней напитка он в жизни не пил. Когда Роман без церемоний налил себе ещё кружку, Аристарх лишь одобрительно кивнул головой.
— Уже лет двадцать собираюсь купить столик на колёсиках, да всё никак не соберусь, — Аристарх поставил на табурет пустую кружку и рукавом халата вытер рот. — Давай рассказывай, что привело тебя в мой дом.
Роман начал рассказывать, как увидел предупреждение о посланном за ним отряде, но Аристарх остановил его.
— Что контора тебя сейчас заполучить хочет, я и так знаю. Не понимаю, как они тебя вообще отпустили. Видно разные там мнения на твой счёт. Куда важнее определить, на что ты нацелен. Нужны все подробности, может и проклюнется, кто тебя в этот омут окунул.