Марина на всю жизнь запомнила, какой красивой была ее мама даже тогда, когда лежала бледная и безжизненная. Не зря сказки «Спящая красавица» и «Белоснежка» стали для Марины самыми любимыми после смерти матери. Теперь настала и ее очередь уйти красиво.
«Быть может, бабушка права и ад существует. Тогда я смогу увидеть там свою маму», — думала Марина. Она посмотрела на себя в большое зеркало шкафа и, вздохнув, поставила бутылку на тумбочку возле кровати. Достала из ящика таблетки с феназепамом и положила их рядом с бутылкой. Потом открыла шкаф, достала оттуда новый пеньюар, который ей подарил Артем, и большое махровое полотенце. Снова посмотрела на себя в зеркало. Нет, она не уйдет из этого мира растрепанной, потной и помятой. Она, как Белоснежка, заснет глубоким сном, и, когда ее найдут, им не в чем будет ее упрекнуть.
1
Этот вечер пятницы выдался у Льва Ивановича, можно сказать, холостяцким. Его красавица-жена Мария, которая была одной из ведущих актрис одного из столичных театров, сегодня решила после спектакля поехать ночевать к своей подруге Леночке Беляевой в Покров. У Леночки в субботу намечался юбилейный, пятидесятый день рождения, и ей с самого утра была необходима помощь в приготовлении разных блюд и прочих хлопотах, которые обычно бывают неразрывны с любым предстоящим торжеством. Приглашение на обед получили только самые близкие Леночкины родственники и подруги с мужьями. В их числе были и супруги Гуровы.
Добираться до Покрова из Москвы утром в субботу было несколько сложнее, чем в пятницу после десяти вечера, поэтому Маша решила, что поедет вместе с Леночкой сразу же после спектакля и переночует у нее, а Лев Иванович подъедет самостоятельно к званому обеду, который был назначен на два часа дня.
С Леночкой Беляевой Мария дружила уже много лет, еще со студенческих времен, а потому Леночка всегда имела право просить Машу помочь ей в подготовке к такому торжеству, как юбилей. А подруга и не отказывала ей в этой просьбе, и даже вызвалась помочь с большим удовольствием. Хотя, в отличие от Марии Гуровой, Беляева и не считалась в театре ведущей актрисой, но это не мешало дамам дружить. Леночка была простодушной и милой женщиной, неспособной на зависть к кому-либо, и этой своей характерной особенностью импонировала и самой Марии, и Гурову. А уж кому, как не Льву Ивановичу, было знать о тех театральных интригах, подковерных играх и страстях, которые бушевали вокруг Марии и других актеров, которым чаще всего доставались главные роли в спектаклях!
Хотя в семье Гуровых не было принято обсуждать работу, но иногда Маша все-таки рассказывала мужу о сплетнях, которые ходят вокруг нее. И рассказывала она не столько для того, чтобы вызвать у Льва Ивановича сочувствие к ней или негодование к поступкам коллег Маши, а просто чтобы выговориться и облегчить душу. Гуров понимал, что он для Марии в такие моменты становится чем-то вроде личного психотерапевта, и с терпением и пониманием принимал эту роль на себя.
Вот и вчера Мария стала рассказывать мужу о том, как Леночке Беляевой, которая отдала театру более двадцати пяти лет и никогда не стремилась сменить место работы, как это делали многие актеры, которым не доставались базовые роли в спектаклях, отказали в бенефисе в честь ее юбилея.
— Это я считаю большим неуважением к человеку, — возмущенно говорила Маша, вышагивая по гостиной. — Леночка такая терпеливая! Она все переживала в себе и никогда ни с кем не спорила. Она хорошая актриса, но никогда не лезла с претензиями, не скандалила, как некоторые, а довольствовалась теми ролями, которые ей давали. Могли бы и отметить человека, дать ему хотя бы один раз сыграть на сцене роль, о которой она всегда мечтала.
— Она хотела быть Джульеттой, но возраст, знаете ль, подвел… — улыбнулся Гуров.
— И ты туда же! — сердито посмотрела на него Мария. — К твоему сведению, Леночка всегда мечтала сыграть роль Вассы Железновой. Не знаю уж, чем приглянулась ей эта противная в общем-то тетка, — улыбнулась Маша, — но еще будучи студенткой, Леночка прямо-таки грезила этим персонажем.
— Ну, Васса Железнова — куда еще ни шло, — согласился Лев Иванович. — Но, насколько я разбираюсь в театральных постановках, это весьма сложный образ, и сыграть его достойно дано не всякой актрисе. Вот ты бы смогла?