— Ага, и я так думаю, что не догадались даже написать от его имени записку с «прости-прощай жестокий мир», — предположил Орлов.
— А как ты догадался, что записки не было? — удивился Лев Иванович. — Я ведь не успел даже ничего толком рассказать.
— Ну, это просто, — усмехнулся в трубку Орлов. — Раз ты сказал, что инсценировка была грубой и топорно сработанной, значит, убийцы или убийца торопились и не стали заморачиваться с разными там записками.
— Ну, их тоже можно понять, — возразил Гуров. — Оставь они записку, это стало бы лишней уликой против них.
— Я так понял, что ты звонишь мне, чтобы я дал тебе добро на расследование? — сменил тему Орлов.
— Прямо в точку, — усмехнулся Лев Иванович. — Нужно же мне узнать, откуда у Зайченко оказался мой личный номер сотового и для чего ему нужно было со мной встретиться и поговорить. Столько лет мы даже не пересекались, и тут вдруг бывшему оперу и моему, так сказать, первому наставнику приспичило со мной связаться. Не пива же попить и не о былых деньках вспомнить! Насколько я помню, мужик он был не сентиментальный и далекий от всякого рода компаний.
— Да, — согласился Орлов, — друзей у Игоря в убойном не было — это точно. Он все дела предпочитал раскрывать в одиночку. Ему так проще было. Сыщицкий нюх у него был просто отменный. И если встанет кому-то из подозреваемых на след, то, пока не поймает с поличным, будет упрямо водить и днем и ночью. Ребята тогда поговаривали, что дед у него из алтайских таежных охотников, в войну снайпером был. Его все немцы боялись. А у него, значит, было дедово воспитание. Или — дедова наследственность.
— Вот и я говорю, что наверняка у него ко мне было дело. Я ведь тебе не сказал — у Игоря было свое сыскное агентство в Одинцове. «Сварог» называется.
— Так он, значит, все-таки в Москву вернулся. А когда уволился, говорили, что в Питер подался, а потом вроде в Южно-Сахалинск. В середине девяностых даже слухи ходили, что он у Якута в охране пристроился.
— Нет, не думаю, чтобы Зайченко в бандиты подался, — ответил Лев Иванович на такие слова генерала. — Слишком уж Игорь честный и партийный был. Наверняка все наврали. Кто бы ему тогда лицензию дал на частный сыск?
— Тоже правильно, — согласился Орлов. — Что ж, если тебе неймется в выходные дни заняться работой, то я позвоню в Одинцовский отдел угро и скажу, что ты вместе с… Кстати, кто там это дело будет вести?
— Некто Телегин, — подсказал Лев Иванович.
— Ага, значит, ты с Телегиным взялся найти преступников, то бишь убийц, нашего бывшего сотрудника. Как он тебе, этот Телегин, показался? Толковый мужик?
— Да как тебе сказать, — Лев Иванович замялся. — Я его еще толком не раскусил. Вроде как исполнительный.
— Понятно, — генерал сразу же сообразил, что имел в виду Гуров. — Исполнительность в деле оперативника, конечно, тоже нужна. Что ж, используй хотя бы это его качество, — усмехнулся Петр Николаевич. — Станислав тебе нужен?
— Пока не знаю, — честно ответил Лев Иванович. — Я еще толком не разобрался в ситуации.
— Ну так разбирайся. Но не забывай, что у тебя своя работа ждать долго не будет, покуда ты там разберешься с чужой. Привет Марии передавай, — сказал генерал и отключил связь.
— Мария! — хлопнул себя по лбу Гуров. — Я ведь совсем забыл про день рождения в Покрове!
Едва он произнес эти слова, как его телефон зазвонил снова. И, конечно же, это была жена.
— Лева, ты с кем это так долго болтал по телефону? К тебе не дозвонишься, — строго вопросила Маша, когда Гуров ответил на ее звонок.
— Да вот, с Петром общался… — нехотя ответил Лев Иванович.
— И о чем это вы с ним общались? — подозрительным тоном поинтересовалась жена. — Только не говори мне, что он срочно вызвал тебя на работу и ты не можешь приехать в Покров! Ты должен быть обязательно. Леночкин подарок лежит на антресолях, и ты просто обязан его привезти.
— Маруся, я обязательно приеду, — ласковым голосом ответил Гуров. — Ну, может, на часок задержусь…
— Никаких «задержусь», или я сейчас же звоню Орлову и устраиваю ему скандал, — голос Марии был категоричен. — И не называй меня «Маруся». Знаю я тебя. Ты так меня начинаешь называть, когда чувствуешь себя виноватым.
Спорить с женой было бесполезно. Гурову совершенно не хотелось, чтобы она узнала от Орлова, что инициатором работы в выходной день был именно он. Тогда обид со стороны супруги не избежать. Лучше пусть она думает, что это Петр просил его выйти. Поэтому Лев Иванович поспешно ответил:
— Маша, я очень постараюсь быть вовремя. И подарок привезу, не забуду. Так что не переживай.