- А как замки? - коротко осведомляется Кузьмич, взглянув исподлобья на Воловича.
- У эксперта оба - и от квартиры, и от комнаты, - поспешно отвечает Гриша. - Заключение обещали к концу дня.
Мы все трое невольно смотрим на часы. Двадцать минут шестого. По существу, конец дня уже наступил.
- А ну позвони, - кивает мне Кузьмич. - Пусть пока на словах сообщат главное.
Я тут же звоню. Эксперты в трассологической лаборатории все мне знакомы. И один из них охотно дает справку. Экспертиза закончена. Вывод категорический: ни один из замков не взломан, следов отмычки также нигде не обнаружено. Отсюда следует единственный вывод: грабители имели ключи от обоих замков или, во всяком случае, от входной двери, если Верина комната была открыта. Вывод очень важный, он значительно сужает область нашего поиска.
- Во всяком случае, ключ от входной двери у них, значит, был, - говорю я.
- Именно, - кивает Кузьмич. - А для этого достаточно быть знакомым не с Верой, а с ее соседями, к примеру.
- Но старушка ведь была весь вечер дома, - замечает Гриша.
- Если преступники явились на квартиру после убийства, - возражаю я, то Полина Ивановна должна была уже давно спать. А больше в квартире никого не было.
- В котором часу примерно стояла под окнами та машина? - неожиданно спрашивает Кузьмич.
- Свидетель видел ее во втором часу ночи или около двух, вот так, отвечает Гриша.
- М-да... с машиной больно сомнительно... прямо под окнами... - качает головой Кузьмич и хмуро смотрит на Воловича. - И все-таки ее придется искать, милые мои. Ничего не поделаешь.
- Будь она неладна, - ворчит Гриша. - Ведь ни номера, ни особых примет, ну буквально ничего.
- Машина стояла не одну минуту, - еще больше хмурится Кузьмич. - Ее многие должны были видеть. В том числе, между прочим, и владельцы машин. А частных машин во дворе небось не одна стоит. Вы наверняка еще не всех опросили. А надо всех, до последнего человека. Что это я тебе должен такие вещи говорить? И дальше. Еще пункт. В плане его у вас почему-то нет. Это изучить связи соседей. Кто у них ключ-то мог позаимствовать?
- Самих соседей нет на месте, - сухо отвечает Гриша, уязвленный выговором Кузьмича. - А у старухи какие там связи.
- Она у метро, на бульваре любит сидеть, - вспоминаю я. - Там, по ее словам, хорошие люди собираются.
- А! Одни пенсионеры, - машет рукой Гриша. - Нужен им ее ключ. Им бы свой где-нибудь не потерять при таком склерозе.
- У пенсионеров бывают весьма инициативные и сообразительные внуки, смеюсь я. - А Полина Ивановна могла очень красочно все живописать там, на скамейке, и про Верину красоту, и про одиночество, и про всякие ее вещички.
При последних словах у меня, однако, пропадает всякая охота смеяться. Снова Вера, как живая, встает передо мной. Я ловлю себя на том, что только о ней и думаю все эти дни, или о ней, или об обстоятельствах и людях, с ней связанных.
- Какой-нибудь подлец мог соблазниться, - добавляю я.
Гриша в ответ упрямо трясет головой.
- Ладно тебе накручивать, - говорит он. - Сам небось этому не веришь. Старуха - какому-то пенсионеру, пенсионер - внуку, а тот, видите ли, бандит.
- Конечно, это не самая лучшая версия, - уступаю я.
А Кузьмич сухо добавляет:
- Но и ее надо проверить, прежде чем отбросить. Сам знаешь, отбросишь не воротишь.
Волович в ответ только вздыхает.
А Кузьмич между тем продолжает:
- Значит, связи соседей - это два. Кстати, те железнодорожники когда возвращаются, узнали?
- Пытаемся, - отвечает Гриша. - Там в этом хозяйстве черт ногу сломит. Один к другому нас и посылает. С дороги на дорогу. От начальника к начальнику. Бог даст, завтра наконец все выясним.
- Будем надеяться, - сухо кивает Кузьмич.
Я его уже хорошо изучил и вижу, что он недоволен, причем главным образом почему-то Воловичем. Гриша словно что-то чувствовал, когда посылал меня одного к нему.
- А теперь третий пункт, - говорит Кузьмич, - которого у вас в плане тоже почему-то нет. Надо объявить розыск по вещам. Немедленно. Чтобы закрыть все скупки, комиссионные магазины, рынки и другие возможные места сбыта. Тоже забыли? Хорошо, Исаева нет. Стыдно было бы ему показать такой план, сердится Кузьмич. - Пиши ориентировку.
Он протягивает Воловичу протокол допроса Полины Ивановны, где указаны украденные вещи, и обращается ко мне:
- Ну, а что у тебя?
Я докладываю о беседе с Любой и Меншутиным, подробно докладываю, вспоминая самые незначительные на первый взгляд детали, как и требует от нас Кузьмич. Между прочим, это помогает и мне самому освежить в памяти все полученные сведения и еще раз оценить их.
- Так, так... - кивает головой Кузьмич и, вздохнув, снимает очки. Хорошая, видно, девушка была. Думаю, связи ее ничего нам не дадут. У хорошего человека друзья тоже хорошие люди. Как правило, конечно. А вот нас интересуют исключения. Заметили? Нас всегда интересуют только исключения. Вот ведь какое неприятное дело. Так и с этими друзьями.
- Да и друзей-то не густо, - добавляю я.
- М-да... - кивает Кузьмич и, надев очки, снова придвигает к себе наш план. - По версии самоубийство ты предлагаешь проверить поликлинику. На предмет ее болезни? Так. Верно. Это надо сделать. Дальше. Побеседовать с сестрой о домашних делах... А где, кстати, эта сестра живет, адрес есть?
- Подольск. Больше ничего не знаем. А главное, фамилия сестры неизвестна. Она же теперь по мужу значится. Так что ее еще установить надо, Нину эту.
- М-да... - задумчиво трет ладонью затылок Кузьмич. - А найти ее надо непременно, учти.
- И еще одну Верину подругу надо искать, - говорю я. - Школьную. Зовут Катя. И тоже больше пока ничего не известно. Ни фамилии, ни адреса. А подруга закадычная, говорят. Она многое может знать. Даже того парня, я думаю.
- Верно, верно, - соглашается Кузьмич. - Может знать. И вот еще что возьми на заметку себе. Начальник-то ее сказал, что любили они с женой Веру как дочь? Ну, допустим, дочь не дочь, но, возможно, супруга-то знала о Вере побольше, чем он сам. Дело-то женское, тут и доверия больше, и любопытства. Понял ты меня, а?
- Понял, Федор Кузьмич.
- Вот и действуй. Еще не поздно. Звони-ка ему на работу. И сегодня же вечером с супругой повидайся. Быстро все надо делать, раз решено. Никогда не откладывай на завтра, если можно успеть сегодня. За правило возьми.