Андрей Терехов
Петля Линча[1]
Меня зовут Майя. Пятнадцать лет, мальчиковая прическа, джинсы-футболка с Тинки-кеды и мужская куртка «Стоун Айленд», которая мне велика.
Я живу в городке Бервик-на-Твиде, и если вы о нем не слышали, то взгляните на границу Англии и Шотландии.
У меня все в порядке.
— Люк? Это ты? — кричу что есть силы и выбегаю на дорогу. — Люк? Сто…
Скрежет тормозов, яркий свет. Инстинктивно прикрываюсь руками, но удара не следует.
— С ума сошла? Я же тебя еле заметил! — водителя не видно; по голосу лет тридцать, двадцать. Ветер и снег хлещут по лицу, а когда я пытаюсь извиниться, заталкивают слова обратно в горло. Дыши, Майя…
— П… Простите.
Полуослепшая от фар иду на другую сторону — ни следа Люка.
— В-вы видели тут… парня? — спрашиваю у недовольной чем-то старушки.
— Ко… — начинает говорить женщина.
Приглушаются звуки, темнеет в глазах. Господи… Глубоко вдохнуть.
Еще.
Еще.
— Простите… я его сестра. мы похожи внешне, т… только он взрослый, и глаза темнее.
Нет, конечно, старушка никого не заметила. Ни один человек, кроме меня, не видел Люка уже более полугода.
Майя. Майя Пинк-Ботл. Вы тоже думаете, что глупо называть дочь именем южно или центрально, или хрен-его-знает-какого-американского племени, когда сами живете на задворках Британии?
Мне пятнадцать лет. Рост — пять футов и шесть дюймов, вес… Нет, о весе говорить не буду. И так все помешались на нем.
Я обычная. Хожу в школу Святой Марии для девочек; уроки; прогулки со спаниелькой Раулем. В шесть утра начинается новый день, именно в шесть, не раньше, потому что все новое и хорошее начинается только в тот миг, когда просыпаются послушные девочки. Мой папа всегда так считал, и я ему верю.
А еще…
— Привет, маленькая индианка!
Горло сдавило спазмом. Люк?! Я точно слышала его голос!
Вокруг ни души. Не знаю даже, куда меня занесло, — район незнакомый. По заснеженной дороге тянется цепочка темных следов — моих; на крыше соседнего здания, черепично-рыжей, как и практически все крыши в старом Бервике, бешено вращается флюгер.
Тогда тоже было холодно, и ветер завывал вокруг дома. Люк сказал, что придет к ужину:
— Буду к ужину, сестренка, — потрепал меня по голове и умчался верхом на старенькой «Ямахе».
Помню, как мама приготовила гуся. Мы ели запеченное мясо, родители смеялись над серией «Истэнда», ворковали, и я совсем забыла о брате. Он так и не вернулся.
Куда ты пошел, Люк?
Магазин, заправочная, церковь, кинотеатр… Я везде спрашивала.
— Майа, ты помнишь, какой вопрос я задал?
— Да, мистер Ходжсон, — что-то насчет треугольников, которые нарисованы на доске и у меня в тетради. Равнобедренные треугольники, правобедренные треугольники… Неравномерноголеностопные триллепипеды.
— Ты ответишь или оставить после уроков?
За окном стоянка и низкий заборчик; белоснежное поле, даунхаусы Ньюфилдс и… море. Не будь его, я бы, наверное, задохнулась, точно рыбка на песке.
Еще там пляж и пути железной дороги — они скрыты гребнем холма, но зато видно, когда проносятся мимо извилистые тела поездов. Всякий раз появляется муторное чувство, будто я опоздала на какой-то важный рейс. Так странно…
— Майя!
— Да… мистер… Ходжсон…
Сейчас день. Солнце блестит на снегу, на обледенелых поручнях и стеклах машин. Я расслабляю взгляд, и предметы тают, размываются разноцветными пятнами.
Красное — мистер Ходжсон. Голубое с золотистым — Ариадна. Черное с зеленым — Эми; она корчит рожицы и, как мельница, машет руками-лопастями: пытается мне что-то подсказать.
— Майа, садись на место, — вздох учителя долетает до меня волной теплого воздуха. Судя по запаху, Мистер Ходжсон ел недавно бутерброд с сыром и луком. Господи, как душно. — Зайдешь после уроков.
Люк? Я точно видела его спину — в темно-синей куртке с плечиками-погонами — там, за автомобильным кругом.
— Люк?! — бегу по улице; край капюшона трясется перед глазами и закрывает обзор. — Люк?!
— Куда ты? — обиженный голос Эми сзади. — Мы же в «Макди» собирались! Майя?! Чокнутая…
Падаю, обдираю нос и щеку о шершавый наст. Морозный воздух огнем врывается в легкие — я хриплю и не могу никак отдышаться. Да и не вижу ничего толком — капюшон сполз почти до носа. В голове гулким эхом отдаются удары сердца.
Когда прихожу в себя, брата и след простыл. Люди вокруг, кто с укором, кто с боязнью, посматривают в мою сторону. Одна пара с пакетами из супермаркета Моррисона помогает подняться. Женщина очень красивая.