А может, и нет его вины. Может, он случайно вклинился и никаким боком к этой кассете непричастен. Поди узнай, пока язык не развяжет, причастен — непричастен. В большом деле полагаться на авось не принято.
Ну, что же, значит — несчастный случай, не повезло. Бывает.
Он проскочил Тосно, Ушаки, и переключил свою многоканальную рацию на рабочую частоту ГАИ. Если не поймали еще, то где-то недалеко уже должны Зайца гнать — можно подключаться к переговорам дорожных патрулей.
Эфир зашипел, прерываясь короткими отрывочными командами, невнятным матом, но суть услышанного несказанно удивила его: Зайцев на своем задрипанном «уазике» уходил от патрульной машины ГАИ! Это было невероятно. Такого просто не могло быть!
Или у гаишников хорошие водители разбежались в коммерцию, или… Не может этот Заяц от милиции на «уазике» ускакать! Не может! Что они там — все с ума посходили? Заблокировать дорогу не догадались? Чертовщина.
Из докладов патрульных машин центру он узнал, что менты готовят Зайцеву теплую встречу на переезде у деревни Зуево. Причем, отношение самое серьезное, как к опасному преступнику-рецидивисту.
Пришлось вклинится, связаться с милицией, назвав пароль и свои позывные, и как можно убедительней объяснить дуболомам, чтобы не вздумали стрелять на поражение. А лучше и вообще не стрелять. Зайцев, как носитель информации, до некоторого времени был нужен ему обязательно живым и только живым, говорящим и даже поющим.
Затем Александр Иванович ушел с милицейской частоты, вызвал региональное управление ФСБ — установленный порядок следовало соблюдать — и доложил дежурному, чтобы отметили, что сегодня он в Питер не вернется.
И нечего ему там было уже делать. Зайцева он возьмет с собой, для попутной, так сказать, беседы, Потом подберет вонючих азиатов-маршрутников с образцами камней, и — в Москву…
Еще Фридман этот канадский куда-то запропастился! Очень важная персона. Скорей всего, в столицу рванул, шизик. Ну, его, другие люди искать будут. В Москве — не в Питере, в Москве у Хозяина исполнителей хватает. Достанут господина Фридмана в ноль секунд.
Носишься здесь один, как бобик, крутишься и никого толкового под рукой. И от «конторы» почти никакой поддержки. Впрочем, «контора» здесь вообще не при чем — эта работа сугубо на интерес Хозяина. И на свой собственный. Работа-работенка…
А работенка — та еще, скользкая работенка. Поскользнешься — голова с плеч. Но ведь и не за оклад — хорошие деньги даром не платят, а ему Хозяин платил очень хорошие деньги. Да и интересно… Никакого «марафета» не надо — каждый день получаешь такую дозу адреналина в кровь! К этому привыкаешь, как к наркотику. Без этого, без риска и напряженки, жизнь становится серой и пресной.
Ночное шоссе в свете сильных фар джипа мокрой лентой летело навстречу со скоростью ста, ста двадцати, ста сорока… Двигатель тянул без надрыва, стрелка тахометра едва до четырех тысяч доходила. Вот что значит хорошая «тачка»!
Встречных машин было мало, большинство попутных он обгонял по осевой, словно и не было их. Но находились молодчики на иномарках, не желающие уступать дорогу. Многовато развелось богатенькой публики. Вернее, даже не богатой, а наглой! Скоты… Этих недоносков «навороченных» он сгонял с пути мощным воем полицейской сирены — брысь, шантрапа!
Он решил еще поднажать, прибавить скорость, но тут произошло нечто совершенно необъяснимое, непонятное… Его надежнейший полноприводный «ниссан» вдруг словно потерял дорогу, заюзил, да так, что Омельченко стоило огромных усилий не улететь с трассы.
Он вцепился в баранку. Его швыряло по всей ширине дороги — вправо к кювету, на левую полосу… На счастье, на шоссе в эту минуту не появилось ни одной встречной машины, иначе…
Он начал тормозить двигателем, лихорадочно переключаясь на пониженные передачи. Сбросил скорость до восьмидесяти, шестидесяти, сорока… Можно тормозить колесами… Плавно нажал на педаль тормоза и, только полностью остановившись, понял причину — машина, нелепо задрав капот, осела на оба задних колеса.
«Сразу на оба?..» — молнией в голове мелькнула тревожная мысль и тут же материализовалась в виде подлетевших спереди и сзади пары юрких «фольксвагенов-гольф».
«Гольфы» с погашенными фарами четко заблокировали его машину — ни вперед, ни назад. А направленные на него через открытые окна «гольфов» стволы исключили последние сомнения. Его самого взяли! Взяли умело и надежно. Дергаться до прояснения ситуации не имело смысла, Не тот случай. Он неспеша вышел из джипа, поднял руки, позволил себя обыскать и надеть наручники. Из его наплечной кобуры вынули оружие, достали документы, удостоверение…