Хорошо посидели. Правда, Николай Иванович где-то около трех часов ночи попытался на паркете костерок развести, но мы его коллективно убедили, что дождя не будет, а ночь и так теплая. Не хватало мне еще, чтобы и эта квартира сгорела!
А квартира хорошая. Трехкомнатная, с большой кухней и со всеми прочими нужными штуками, типа раздельного санузла и прихожей. И район неплохой — Васильевский остров. Бродский сюда умирать собирался приехать, но не успел. Я, вот, успел… Хотя, в ближайшее время помирать не собираюсь.
Я купил эту квартиру!
Сильно сказано, звучит. За двадцать пять тысяч «зеленых». Да, именно купил, и именно за такую сумму. Мне самому не верится. Фантастика!
Старую, мою выгоревшую дотла двухкомнатную хрущобу, продал. Военное ведомство ее у меня купило — тут заслуга Логинова… Это он дельце с квартирой обстряпал. Ну, Гена знает, Гена пожил. Выйдет в отставку — брокером будет. Или риэлтером?
Это я неудачно шучу. О Гене так нельзя говорить. Ни о ком нельзя, а о полковнике в особенности. Таких, как Гена, очень мало, или совсем уже нет, он, наверное, последний остался.
В общем, немного повезло мне в жизни. Сначала не очень повезло, а потом — р-р-аз! — и повезло. Бывает. Жизнь — она в полоску.
А Юра Зальцман информацию с той паскудной кассеты втюхал иностранным журналистам и тоже неслабо. Расценки у всяких «сиэнэнов» и «айбиэнов» за политическую порнуху очень крутые. Втюхал и деньги мне притащил.
Вот так: не было ни гроша, да вдруг — алтын. Я долго упирался — честно — не хотел деньги брать. Одно дело — за квартиру, и совсем другое — за кассету… Но мужики меня все же убедили. Долго уламывали, и я, как говорится, «упал». Да и жить где-то ведь надо было.
Но сразу такая куча «баксов»!.. Это было нечто! Мне даже страшно было. Страшней, чем во время боя на болоте. И пока я свои квартирные и прочие делишки обстряпывал, мужики меня по очереди охраняли, почти как президента Соединенных Штатов. Наверное, правильно делали.
Вот таким образом и появились у меня огромные деньжищи на новую квартиру, на мебель и тряпки-шмотки.
Ну, пока то да се, пока я жилищные проблемы решал — Лидуся вместе с Олькой, а потом и с возвратившимся из Перми Санькой, сняли полдома у одной хорошей бабульки на Карельском перешейке, и отдыхали там до конца сентября. Прятались на всякий случай. На том все и закончилось…
Да, а совсем недавно, где-то в начале октября, я случайно приятеля одного встретил — лет десять назад работали вместе в Якутии. Нормальный мужик, мыкается, как и все мы, без работы. Сейчас временно пристроился охранять какую-то бандитскую платную стоянку за пару тысяч в месяц. Не долларов конечно. Поговорили о том, о сем, друзей-знакомых вспомнили. И рассказал он мне интересную историю о том, как летом чуть-чуть две с половиной «тонны» баков за пару дней не заработал.
— И всего-то работы было, — сказал приятель, — провести от станции Юги — это за Сясьстроем — каких-то троих гавриков до керносклада на болоте и помочь им там разобраться с пробами. Представляешь — две с половиной тысячи! Долларов! Десять — на четверых… Фирмач-заказчик шефу обещал наличкой из рук в руки без всякого оформления… Да мне бы этих двух с половиной тонн на год безбедной жизни хватило!.. Ну, вот — собрались, поехали, и вдруг такая непруха — электричка наша загорелась. Пожар, раненые, народу много погибло. Да ты слышал, наверное, об этом — во всех газетах было, и по «ящику» передавали. Пролетели как фанера над Парижем. На следующий день все же добрались, до Югов этих, но увы и ах… Обидно.
— А шеф кто? — спросил я, стараясь ни фэйсом, ни голосом не выдать своего интереса.
— Сафронов… Ты его, наверное, знаешь. Михаил Глебович Сафронов. Это под его идею тогда, в семьдесят шестом, здесь стали трубки искать.
— Как же, как же… — сказал я.
На прощанье мы выкурили по сигарете и разошлись.
«Вот ведь как случается в жизни иногда…» Ну, что было — то было, и быльем поросло, как моя мама говорит.
Да — еще гараж и машинка моя…
С этим проще: гараж вместе с «уазиком» моим неказистым я отдал Бобу. Вот так вот просто, из рук в руки. Само-собой Боб уперся и вступать во владение не хотел. Дурак! Говорил, что денег нет. Ну, дурак же… Что я ему — за деньги, что ли?
И на фиг нужен мне гараж в Московском районе, если я уже на Васькином острове обитаю? А заодно с конюшней и лошадь отдал. Борьке — не жалко. И потом, машина, ведь, тоже привыкает к своему месту. Разлучать нехорошо.
А вот я почему-то охладел к своей машинке. Не знаю — почему. Разлюбил, вот. Так в жизни бывает. А Борька ей, пожалуй, родней меня будет, он там почти каждую гайку в лицо и на ощупь знает.