Одной из-за задач проекта «Петля» было проследить процесс реальной эволюции. Предполагалось, что в результате это позволит предсказывать будущее.
Тут у Каору по спине пробежал озноб. В «Петле» уже предсказано будущее! Всеобщее поражение раком.
Так что же? Разве это сейчас и не происходит?
Раковые клетки растут безгранично, у них нет полового деления, хуже того, они бессмертны. Пока число заболевших по всему миру не превышает нескольких миллионов, но при внезапной мутации и при взрывных темпах роста вируса метастазного рака оно неизбежно возрастет. Причины случившегося в «Петле» те же. Это случайность? Или предсказания «Петли» точны?
Сидящий напротив Каору Амано, похоже, не мог связать научно результат «Петли» и реальность. Естественно. Не так уж легко поверить в столь абсурдную вещь.
Напрасно пытаясь скрыть волнение и стараясь выглядеть хладнокровным, Каору спросил:
— А в чем причина того, что жители «Петли» стали заболевать раком?
Амано невозмутимо ответил:
— Ну, как бы вам объяснить. Это результат действия RING-вируса. Он появился совсем непостижимым для нас дьявольским способом.
— То есть один-единственный вирус затронул всю «Петлю»?
— Да. Если взмах крыла одной бабочки может изменить всю картину мира, то невозможного нет.
Амано вспомнил «Эффект бабочки», принцип, согласно которому столь маленькое движение, как взмах крыла одной бабочки, могло повлиять на мироустройство. Так что не было ничего удивительного в том, что RING-вирус столь сильно повлиял на судьбу «Петли».
Однако загадкой оставалось возникновение самого вируса.
— Но все-таки есть ли какая-нибудь гипотеза, объясняющая его появление?
— Гипотеза?
— Например, кто-нибудь из сотрудников института вторгся в программу?
— Исключено, система защиты идеальна...
— Ну, тогда вторжение компьютерного вируса...
— Это возможно. Подобное предположение высказывали многие.
У Амано, похоже, тоже имелись какие-то соображения на этот счет, видно было, что он задумался.
— Скажите, пожалуйста, а с кем из принимавших участие в проекте сейчас можно связаться?
Амано еле слышно рассмеялся.
— Я один остался. Единственный выживший. — Сказав это, он со смущенным видом поднес ко рту руку. Ведь Хидэюки Футами был еще жив.
Чтобы сгладить неловкость, Каору с горечью улыбнулся.
Амано в смущении подыскивал слова.
— Собственно, я вошел в проект незадолго до его закрытия. В первую очередь стоило бы посетить отца основателя проекта, Кристофа Элиота, но он куда то запропастился... — Амано многозначительно взглянул на Каору, затем продолжил: — Да, знаю еще одного, он американский исследователь. Необычный был человек. Говорили, его выводила из себя работа в команде.
— Вы помните имя?
— Так, минутку. — Амано вышел из комнаты и вернулся с папкой под мышкой. Он стал листать ее... — А, вот, нашел, — пробормотал он и, посмотрев на Каору исподлобья, сказал: — Кеннет Росман.
— Кеннет Росман... — повторил Каору. Давний друг отца. Когда пять лет назад он приезжал к ним, они, стоя на балконе, вместе делали снимки Токийского залива.
Приезд Росмана совпал с публикацией результатов исследований. Он остановился у своего давнего друга Хидэюки Футами и провел в его доме несколько дней.
Эти несколько дней глубоко врезались в память Каору. С подбородка их гостя свешивалась похожая на козлиную бородка; если бы не руки и не голова, его можно было бы принять за колокол. При разговорах на научные темы в его голосе появлялись циничные нотки, создавалось впечатление, что его представление о грядущих событиях отдает крайним пессимизмом.
— Этот человек как-то связан с Футами-сэнсэем?
— Да. Он друг отца. Однажды, лет пять назад, я встречался с ним. У него очень впечатляющая внешность. Где он сейчас?
Амано вновь полистал папку.
— Согласно этим документам, десять лет назад он сменил место работы, уйдя из Кембриджа, и переехал в Лос-Аламос в Нью-Мексико.
Нью-Мексико, это название электрическим разрядом пронеслось у Каору в голове. Он стал водить взглядом по комнате, встал и подошел к висевшей на стене карте мира.
Штат Нью-Мексико, Лос-Аламос.
Каору ткнул пальцем в карту. Место неподалеку от границы штатов Аризона, Нью-Мексико, Юта, Колорадо. Десять лет назад они хотели отправиться туда всей семьей.
Кеннет Росман десять лет назад переехал в Лос-Аламос. Какое совпадение. К тому же первый человек, заболевший вирусом метастазного рака, был как раз из Нью-Мексико.
Каору с силой зажмурился. Ему казалось, что там должна быть скрыта очень важная подсказка.
— С ним можно связаться? — спросил он с мольбой в голосе.
— Это невозможно, — холодно ответил Амано.
— Почему?
— В последний раз я говорил с ним полгода назад. То, что он сказал тогда, не дает мне покоя. Но после связь оборвалась.
— Что же он сказал?
— Что ключ к разгадке у Такаямы и что Такаяма, похоже, понял, что это за вирус... Загадочные слова.
— Такаяма? Кто это?
— Попробую объяснить просто. Распространение рака началось с происшествия, связанного с появлением вируса неизвестной природы. Центральный персонаж этой истории — человек из искусственного мира по имени Такаяма[2]. Он и еще двое — Асакава[3] и Ямамура[4] — играли значительную роль в появлении рака. Вот что имеется в виду.
— У этих существ есть свои имена?
— А как же!
— Так Кеннета Росмана не стало, когда он произнес имя Такаямы?
— Ну-у, да, правда, связь оборвалась, но как бы там ни было, ему становилось хуже с каждой минутой, вирус метастазного рака атаковал тогда его уже в пятый раз. — Амано развел руками. — В общем, неудивительно, что его дыхание оборвалось, когда он продолжал исследования один в крохотном городке Уинсрок, отрезанном от остального мира.