— Не вставай, сядь! — спокойно сказал Хидэюки, обращаясь к Каору, который с искаженным от злости лицом хотел приподняться. Как только Хидэюки произнес это, Каору понял, что сейчас услышит вторую плохую новость.
Послушавшись отца, он опустился на стул. Непонятно откуда, у него снова появились силы, да и злость начала спадать.
— Операцию будем делать? — Голос звучал словно из пустоты.
— Нет, не надо! — сразу же ответил отец.
Каору был с ним полностью согласен. Удаление метастазов из легких вряд ли могло продлить жизнь. Результат был очевиден. Операция могла только еще больше сократить оставшееся время.
— Да, согласен, — сказал Каору.
— Я-то еще ничего. Тут кое-что пострашнее случилось.
Как и в прошлый раз, отец сослался на известия от профессора Сайки.
В этот раз новости были связаны с результатами эксперимента на животных, который проводили одновременно в Японии и в Америке. До последней поры считалось, что вирус метастазного рака поражал только людей и воздействовал только на их клетки. Однако в результате многократных опытов над мышами и морскими свинками стало ясно, что эти животные также подвержены его воздействию.
Окончательный вывод относительно того, была ли это внезапная мутация, или способность вируса поражать животных просто не заметили раньше, пока не сделан. Важно то, что существует вероятность попадания вируса в организмы живущих рядом с людьми собак и кошек, а возможно, и более мелких животных, которые в таком случае станут переносчиками. Если это окажется правдой, то можно будет говорить о колоссальной, невиданной ранее эпидемии. Ирония заключается в том, что произошедшее в «Петле» и реальность все больше сближаются. Эпидемия рака в «Петле» захлестнула все формы тамошней жизни. И если следовать подобной аналогии, то можно предположить, что вирус не ослабит своего напора, пока не поразит все формы жизни на Земле.
Получалось, что если он даже не заразился от Рэйко, то вирус все равно неизбежно нападет на него.
Таким образом Каору пытался оправдать свое соитие с Рэйко. Он старался не думать о подстерегающей его опасности смерти...
Голос отца звучал откуда-то издалека.
— А? — переспросил Каору.
— Эй, ты, что, не слышишь?
— Извини.
— Ты ведь беседовал с Амано-куном, когда вы встретились. Какие у тебя впечатления от него?
Хидэюки любил спрашивать о впечатлениях.
— Ну, трудно сказать.
Хидэюки изо всех сил закивал головой.
— Да, пожалуй, — пробормотал он.
— Пап, то, что случилось с «Петлей»... Здесь ведь сейчас то же самое...
— Проект «Петля» начался тридцать семь лет тому назад и длился семнадцать лет. Через пять лет после того, как я подключился к нему, проект закрыли. Это было двадцать лет назад! Я сам закрыл программу. Все давно уже списано в архив истории. А кажется, что прошло несколько дней. То, что там произошло, все никак из головы не идет.
Эти слова не вызвали у Каору полного доверия.
Тем вечером, десять лет назад, Хидэюки увильнул от темы «Петли», видимо, его нежелание рассказать Каору, чем же все закончилось, объяснялось тем, что он был крайне расстроен. Вся виртуальная жизнь утратила свое многообразие и погибла от рака... Не стоило рассказывать это ребенку, которому и десяти-то не исполнилось. Хидэюки, вероятно, не хотелось думать о возможности столь ужасного конца, когда наш мир продублирует судьбу «Петли».
И все-таки результаты проекта не давали покоя Хидэюки.
— Причина рака, поразившего Петлю... — начал Каору, но Хидэюки договорил за него:
— Появление RING-вируса.
— Так, папа, возможно ли предположить, что кто-то влез в программу?
Хидэюки, как будто задумавшись, молчал некоторое время.
— Почему ты так считаешь?
— Совершенно не ясно, как появился RING-вирус. Невозможно представить, что он возник естественным образом. И если он не возник внутри, то не естественно ли предположить, что его занесли извне.
— Хм...
— Что?
— Если бы с того момента, как началась эволюция, можно было проникать в программу, то эксперимент потерял бы смысл. Система защиты была идеальна.
Тогда Каору назвал имя:
— Ты ведь помнишь Кеннета Росмана?
Продолжая не шевелясь лежать на спине, Хидэюки перевел глаза на сына.
— Как он поживает? — спросил отец так, словно его тошнило. Казалось, он уже приготовился услышать о смерти друга.
— А ты знаешь, где он сейчас?
— Я слышал, он по-прежнему занимается исследованиями искусственной жизни в Нью-Мексико, но...
— Да, он вроде как переехал в Нью-Мексико, в Лос-Аламос. Но что с ним сейчас, не ясно. Кстати, не так давно он сообщил, что понял суть вируса метастазного рака. Ключ к разгадке у Такаямы...
— Такаяма?..
— Папа, ты видел изображение Такаямы в «Петле»?
Вопрос Каору заставил отца призадуматься. Глаза его усиленно забегали, и в этом Каору виделось какое-то отчаянье перед надвигающейся смертью.
Выглядел Хидэюки плохо. Естественно, что после нескольких тяжелых операций память разбитого болезнью Хидэюки уже не была настолько ясной. Оттого что он ничего не мог вспомнить, очень страдала его психика.
— Нет, не видел, я так думаю.
Не желая причинять отцу боль, Каору сменил тему.
— А кстати, папа, генокод вируса расшифрован. В нем только девять генов.
— Три дня назад Сайки приносил распечатки.
— Он показывал тебе эти цифры? — Каору сунул отцу бумагу, на которой были напечатаны основные ряды. Числа, образовывавшие основы генов, были выделены маркером.
— Это зачем?
— Чтобы выделить числа основ: 3072, 393 216, 12 288, 786 432, 24 576,49 152, 196 608, 6144, 98 304.
Хидэюки смотрел на числа, но это не вызвало у него никаких ассоциаций, и он непонимающе уставился на Каору.
Тот громко и четко произнес:
— Видишь ли, папа, все девять чисел — это два в энной степени, помноженное на три.
Услышав это, Хидэюки снова взглянул на цифры. Несколько раз внимательно просмотрев их, он с восхищением сказал: