— Да, твоя сообразительность поражает.
В этот момент трудно было не заметить, что лицо Хидэюки озарилось, как в те минуты, когда он бывал увлечен научным спором. Это радовало и в то же время давило на сердце. Каору уже давно не ощущал исходящей от отца столь сильной энергии.
— Ты считаешь, что и это случайность?
— Нет, это не случайность. То, что несколько чисел, среди которых есть даже шестизначные, а уж тем более девять подряд будут двойками, возведенными в энную степень и помноженными на три, крайне маловероятно. А все, что выходит за пределы случайности, имеет смысл. Ведь ты сам сказал это однажды вечером десять лет назад. — Хидэюки слабо улыбнулся.
В мозгу Каору вспышкой промелькнули воспоминания о семейном вечере десятилетней давности. Такое же, как и сейчас, жаркое лето, ожидание поездки в североамериканскую пустыню, детская мечта... Цель этой изначально развлекательной поездки была предельно искорежена, но она все продолжала держать в своих тисках Каору.
В этот момент и Каору, и Хидэюки хотелось быть вместе. Внезапно из коридора донесся шум.
Бежали два или три человека, и, хотя звук их шагов доносился явно не со стороны палаты интенсивной терапии, они все равно вызывали очень неприятное ощущение. Каору охватило беспокойство, он стал прислушиваться.
К отрывистым, похожим на команды мужским выкрикам примешивался похожий на крик птицы женский голос. Голос показался знакомым. Ошибки быть не могло, это Рэйко.
— Подожди-ка. — Каору показал глазами на дверь и встал со стула.
Открыв дверь, он высунулся в коридор. Он увидел спину женщины, торопливо бегущей за людьми в форме охранников. Женщина была в домашней одежде желтого цвета... Даже молния на спине не была застегнута полностью. Та самая молния, которую он сам расстегивал недавно. Над молнией — та же белая шея... Да, это точно была Рэйко.
Голые ноги были всунуты в сандалии. Приглядевшись, Каору заметил, что только одна из них застегнута. От каждого сделанного шага одно плечо опускалось ниже другого. Рэйко была в страшном смятении.
Беспокоясь, не случилось ли чего ужасного, Каору окликнул ее по имени и побежал следом.
Она услышала, но даже не обернулась. Рэйко и двое охранников вместе завернули за угол коридора и влетели на лестничную площадку, где находился лифт.
Рэйко кричала что-то неразборчивое, казалось, она звала кого-то по имени, но ее голос терялся в общем шуме.
— Рэйко-сан!
Каору быстро догонял их; распахнув закрывшуюся у него перед носом дверь, он так же, как и они, влетел на лестничную клетку. В дальнем углу площадки был грузовой лифт, а прямо напротив него пожарный выход на запасную лестницу. Вход на лестницу, предназначенную для экстренных случаев, открывался и снаружи, и изнутри. Правда, всех, кто без надобности пользовался им, можно было увидеть на мониторе охраны, сама же охрана пользовалась запасной лестницей, чтобы быстрее добежать до нужного места. И разумеется, чтобы предотвращать попытки выброситься из окна.
В тот момент, когда Рэйко и охранники распахнули дверь, Каору разглядел за их головами маленькую человеческую фигурку. Окно, врезавшееся Каору в память, красный треугольник... На раме окна, которое также открывалось и снаружи, и изнутри, чтобы туда могли попасть пожарные, скрючившись, сидел... Рёдзи!
Мальчик полунасмешливо следил за суетой взрослых, по своей давней привычке он все елозил ногами.
Увидев Рёдзи, охранники остановились и в один голос принялись его убеждать:
— Успокойся...
— Не делай этого...
— Ну же, спускайся...
Рэйко сдавленным голосом, обращаясь не к сидящему на окне Рёдзи, а куда-то в потолок, произнесла:
— Рё-тян!
Похоже, даже через стоящую перед ним мать Рёдзи смог заметить Каору. Их глаза встретились. Рёдзи закатил зрачки кверху, показав белки, и начал переваливаться назад. Белки, последнее, что удалось увидеть, больше не принадлежали живому человеку.
Через мгновение Рёдзи бросил свое тело в темноту за окном и исчез в ней.
15
Сидя в ванне, Каору сделал воду прохладнее. Он подставил ладонь под теплую струю. Поначалу ему казалось, что вода горячая, но, привыкнув, он понял, что ее температура близка к температуре тела. Он погрузился в воду по плечи и сидел некоторое время не двигаясь. Когда Каору закрутил кран, наступила тишина. Редко удавалось ему вот так посидеть в ванне вечером в будний день.
Заведя волосы за уши, Каору откинулся, положил затылок на край ванны и закрыл глаза. Потом он подогнул коленки и сжался, приняв позу зародыша в матке. Биение его сердца разносилось под водой, казалось, оно может создать волнение и на поверхности.
Все попытки успокоиться ни к чему не приводили, перед глазами стояла одна и та же картина.
С тех пор как Рёдзи выбросился из окна пожарной лестницы, прошла уже неделя.
Я бы мог спасти Рёдзи.
Заслоняя собой мысли о Рэйко, перед глазами Каору возникала сцена самоубийства Рёдзи.
Все, что произошло до и после того, как Рёдзи выбросился из окна, глубоко врезалось в сознание Каору. Его пустой взгляд, когда он падал из окошка на лестнице. Вопль Рэйко. К несчастью для Каору, все звуки, все образы намертво засели у него в мозгу. За эту неделю не было и ночи, которая прошла бы без кошмарных сновидений.
Сразу после того как Рёдзи выбросился, Рэйко и Каору кинулись к окну. Они увидели тело мальчика, неестественно скрючившееся от удара о твердую землю. В сумерках ручейком струившаяся кровь мерцала красноватым блеском. Рэйко тут же упала в обморок, ее подняли. Рёдзи хотели отнести в реанимацию, но уже одного его вида было достаточно, чтобы понять, что это бесполезно. Выжить, ударившись о твердую поверхность при падении с двенадцатого этажа, невозможно.
Во сне также появлялись следы застывшей на земле крови. Реальности этот след так и остался в больничном садике. Ушедшая жизнь, став тенью, казалось, преградила путь Каору, ему не хотелось приближаться к этому месту.